Шалость
Шрифт:
Так как Вернонс не мог вполне удовлетворить его любознательности, г-н де Ла Миньер простирал свое внимание на всю округу, кропотливо ведя соответствующие летописи, где отмечались рождения, свадьбы, похороны, самые разнообразные примечательные события, о которых ему удавалось узнать, состояние здоровья, размеры годового дохода, цены различных угодий, разногласия, ссоры, дружеские сближения, любовные связи — одним словом, все, что составляет наше повседневное существование. Г-н де Ла Миньер записывал и собственную жизнь — во всех ее интимных подробностях, с неменьшим удовольствием отводя им место на страницах своих ежедневных обозрений. Подобные обзоры доставляли ему живейшее удовлетворение, но интерес, вызываемый в нем к своей собственной особе, не мешал ему страстно заниматься привычками и поведением окружающих. Он давно бы уже отправился в Эспиньоль, чтобы посмотреть, как чувствуют себя г-н де Вердло и его молоденькая родственница, если бы не был принужден оставаться в постели после сильного приступа подагры.
В тот же вечер, как г-н де Шазо прибыл в Вернонс вместе со своими драгунами после стычки около кареты, г-н де Ла Миньер уже заинтересовался этим происшествием и, не имея возможности лично отправиться к г-ну де Шазо, чтобы узнать у него подробности дела, пригласил молодого офицера к себе отобедать, с тайным желанием расспросить его обо всем как очевидца. Г-н де Шазо рассказал все по порядку, прибавив, что карета доставила в Эспиньоль весьма хорошенькую, хотя
Повинуясь этому желанию, в одно прекрасное утро он велел заложить себе карету. Стояла чудная погода, и дорога обещала быть весьма приятной. Лошади выглядели неплохо, а карета находилась еще в достаточно хорошем состоянии. Ехать г-ну де Ла Миньеру пришлось лежа, так как его нога была еще в бинтах. Это маленькое путешествие привело его в хорошее состояние духа. Худощавое хитрое лицо, покрытое сетью маленьких морщин, являло вид полнейшего удовлетворения. Г-ну де Ла Миньеру предстояло в самом непродолжительном времени прибавить ценную страницу к своим мемуарам. Он сможет занести туда предстоящую беседу с г-ном де Вердло, касающуюся самых различных тем. Из газет ему было известно о путешествии г-на де Морамбера в свите великого герцога, и он надеялся выведать у г-на де Вердло несколько соответствующих примечаний. Но еще больше интересовало его то обстоятельство, как г-н де Вердло объяснит ему присутствие в Эспиньоле этой девицы де Фреваль, которая, в общем, явилась неизвестно откуда и неизвестно чем здесь занимается. Г-на де Ла Миньера чрезвычайно радовала возможность увидать эту особу, по его мнению, героиню романа, все перипетии которого он предполагал самым тщательным образом описать в своих знаменитых мемуарах; Г-н де Ла Миньер имел пристрастие к литературе и не пренебрегал случаем, когда можно было вставить между летучими заметками какие-либо легко очерченные портреты. Девица де Фреваль могла бы занять среди них самое выгодное место. Не так часто посылает нам судьба возможность встретиться с молодой девушкой, овеянной некоторой тайной, с девушкой; которой пришлось подвергнуться нападению разбойников. Вне всякого сомнения, она расскажет ему превосходную повесть о пистолетной и мушкетной перестрелке. Он же, в свою очередь, сможет поведать девице де Фреваль о ее бандите. О нем он имел самые свежие новости, которые не могли ее не заинтересовать. После нападения на карету и стычки с драгунами г-на де Шазо знаменитый капитан Сто Лиц скрылся в одно из тех мест, которые, в случае надобности, служили убежищем ему и его шайке. Эти притоны были спрятаны так искусно, что ни одного из них пока еще не удалось обнаружить. Отсутствие, однако, было непродолжительным, и шайка снова напомнила о себе месяц тому назад дерзкой выходкой: налогом в свою пользу с самых богатых обитателей городка Сен-Рарэ. Разбойники, переменившие обычный район своих действий и сильно увеличившиеся в числе, захватили Сен-Рарэ глубокой ночью. Каждое из знатных лиц города должно было принять весьма неприятный визит заботливо замаскированных сборщиков налога. Приходилось под дулом пистолета извлекать из сундуков деньги и драгоценности. Все это было проделано в исключительном порядке и с удивительной быстротой. Покончив со сбором ночной добычи, разбойники скрылись.
К несчастью для них, удачное похождение в Сен-Рарэ заставило разгореться их аппетиты. Они снова попытались проникнуть туда через предместье Гранжнев, но столкнулись с сильным отрядом драгун и пехоты, о котором, против обыкновения, им ничего заранее не было известно. При первом же залпе капитан Сто Лиц был тяжело ранен. Разбойники поспешили унести его с собой, хотя это было не так легко сделать. Тем не менее капитана удалось доставить в одно из тайных убежищ, где он до сих пор и остается. Стычка в предместье Гранжнев положила на некоторое время конец его подвигам, ловкость и дерзость которых снискали ему теперь большую славу.
Относительно того, что существует место, где в безопасности укрываются разбойники, г-н де Ла Миньер услышал впервые от г-на де Шазо, который, впрочем, не мог сообщить ему никаких подробностей.
Никакие розыски не могли указать главного местопребывания бандитов, где они запасаются провизией, одеждой, оружием и где должно быть спрятано награбленное ими добро. Во всей округе ничего не было известно о гротах, пещерах, подземельях или каких-нибудь обитаемых совами руинах, служивших обычно любимым убежищем для фальшивомонетчиков, контрабандистов и других рыцарей легкой наживы. Местность между Бургвуазином и Сен-Рарэ, где, предполагалось, находится главная база шайки, совершенно не обладала этими таинственностями. Правда, здесь насчитывалось довольно много дворянских поместий, но нельзя было, однако, заподозрить преступных сношений между владельцами замков и разбойниками, хотя и существовали некоторые странности, которым предстояло объясниться только в будущем. Зато относительно знаменитого капитана Сто Лиц ходили кой-какие рассказы, являющие, правда, в очень смутных чертах некоторые просветы истины. Про него говорили, что он человек хорошего происхождения и, очень возможно, дворянского рода. Добавляли также, что он находился на военной службе и должен был покинуть полк вследствие дуэли. Возвратясь во Францию под чужим именем, он стал завсегдатаем игорных домов и всем доступных прелестниц, в особенности одной маленькой актрисы по имени Бергатти, которую он содержал тогда пополам с одним дворянином, ведущим, подобно ему, беспутный образ жизни. Выйдя из главного госпиталя, куда привело ее развратное поведение, эта девица продолжала связь с тем из своих любовников, который приобрел впоследствии имя капитана Сто Лиц, помогая ему сбывать воровскую добычу. Он познакомился с этой Бергатти, когда был актером в одной труппе вместе с нею. Там же было им усвоено искусство менять черты лица, что и послужило причиной дать ему такое прозвание. Но, хотя и был он человеком важной осанки, очень красивым, обладающим тонкими манерами, это не мешало ему, по мере надобности, превращаться в самого жестокого из разбойников и, сверх того, проявлять при случае крайнее мужество, давая таким образом доказательство своего коварства.
Разговаривал таким образом с самим собой, г-н де Ла Миньер приближался к Эспиньолю, и с каждым поворотом колеса возрастало его любопытство, к которому примешивались тщеславие и: пред чувствие любовного возбуждения. Несмотря на свой возраст, г-н де Ла Миньер не пренебрегал возможностью нравиться; мысль о том, что он будет находиться в обществе молодой девушки, в особенности настраивала его на легкомысленный лад. Г-н де Ла Миньер хотел рассыпаться в любезностях не потому, что он рассчитывал быть любимым ради самого себя. Это было бы весьма редким случаем, на который не приходится рассчитывать. Он достаточно умен для того, чтобы подчиниться подобным переживаниям. Но все же чувство неразрывно связано с удовольствием. В этом отношении г-н де Ла Миньер обладал немалым опытом, подтверждающим именно такую точку зрения. Через его руки прошло достаточное количество и девушек и женщин. Существует много способов быть им приятным, если не
Несмотря на хорошее расположение духа, г-н де Ла Миньер испытал, однако, при выходе из кареты чувство некоторой досады, причиной чему являлась его забинтованная нога. Ему было поэтому приятно, что девица де Фреваль не присутствовала при этом зрелище. Г-н Аркенен, рысью подбежавший к каретной дверце, пришел ему на помощь, в то время как г-н де Вердло рассыпался в приветственных любезностях, которые полагаются при всякой встрече. После объятий г-н де Вердло и г-н де Ла Миньер направились к замку. Там ждала их Анна-Клод. Реверанс ее был безупречен, но г-н де Ла Миньер заметил в нем едва различимую настороженность. Этот холодок приема настолько его подзадорил, что, едва сели за стол, он уже начал докучать Анне-Клод своими комплиментами и пошловатыми замечаниями. Он распространялся по поводу ее лица, ее роста, ее наряда, ее ума, хотя она и не произнесла ни слова, ибо любезности г-на де Ла Миньера не сумели вывести ее из состояния сдержанности и раздумья. Но, если Анну-Клод оставляла равнодушной внимательность г-на де Ла Миньера, г-н де Вердло оказался к ней весьма чувствительным. Каждая любезность заставляла его надуваться от гордости, вздыхать от удовольствия, кивать в ответ головой и одобрительно подмигивать. Г-н де Ла Миньер обратил на это внимание. Уж не влюблен ли г-н де Вердло в еще незрелый плод? Черт возьми, на это стоило посмотреть! Подобная мысль не могла доставить г-ну де Ла Миньеру удовольствия, но он утешал себя тем, что г-н де Вердло в любви ничего не смыслит и что он совершенно не в состоянии с подобной особой достигнуть своей цели. А она могла бы показать ему все оттенки этого чувства. Пусть девица де Фреваль обнаруживает столько сдержанности и осторожности, все равно останется справедливым то, что самая нежная из девушек требует управления опытной и твердой рукой. Г-н де Ла Миньер не мог себе представить бедного. Вердло в этой роли. Что же касается его самого, то он выполнил бы ее лучше, чем кто-либо другой Его первой заботой было бы научить эту хорошенькую девушку вежливости, которая состоит в том, что проявляешь интерес к словам твоего собеседника, чего та вовсе не делала; он успел, впрочем, заметить, что мечтательница вышла из своей задумчивости только когда он начал рассказывать г-ну де Вердло о разбойниках в Сен-Рарэ и об их знаменитом капитане. Правда, у нее уже был случай познакомиться с этим человеком во время нападения на карету при подъеме на «Круглыш». В конце концов, не так уж печально, что грабители доставили столько неприятностей этой молодой особе, которая с такой жеманностью встречает все обращенные к ней любезности и комплименты; она, появившаяся неизвестно откуда, смеет принимать надменный вид, когда представитель рода Ла Миньер удостаивает заниматься ею и делает ей честь своим вниманием!
Однако дурное настроение старого повесы несколько смягчилось тем удовольствием, которое он испытывал, рассматривая черты лица и сложение Анны-Клод де Фреваль. Г-н де Ла Миньер уже оценивал в воображении то, чем он надеялся обладать, если любовь доведёт его до этой черты… Совершенно недопустимо, чтобы г-н де Вердло держал бесконечно в своих теплицах в Эспиньоле такой прекрасный плод, с тем чтобы он засох без всякой пользы для ближних. Пусть же счастливый случай вмешается в это дело!
Итак, когда девица де Фреваль удалилась, г-н де Ла Миньер сказал г-ну де Вердло несколько слов о достоинствах Анны-Клод и о необходимости, не медля больше, подобающим образом выдать ее замуж. Он даже предложил свои услуги. Совершенно немыслимо, чтобы такая прелестная девушка осталась в старых девах. Следовало найти ей выгодную партию. Если она будет сидеть взаперти в Эспиньоле, ей трудно рассчитывать на то, чтобы кто-нибудь ею увлекся. Было бы полезно вывести девицу де Фреваль в свет. Г-н де Ла Миньер предлагал доставить удобный случай. В этих случаях нет недостатка в Вернонсе, где существует порядочное общество. Очень досадно, что г-н де Вердло держится от него в стороне. Правда, до сих пор ему не приходилось думать о чьей-либо женитьбе. Но теперь другое дело, и г-н де Ла Миньер был бы очень рад служить ему в этом деле гидом и переводчиком. Пусть г-н де Вердло откажется от своего уединения, от своей необщительности; г-н де Вердло не встретит в Вернонсе сурового приема, особенно если ему будет помогать он, г-н де Ла Миньер! Осенью предстоит несколько балов, в которых девица де Фреваль могла бы принять участие. Развлекаются там самым пристойным образом, а молодые люди городской аристократии охотно посещают такие вечера. Г-н де Ла Миньер назвал некоторых из них.
Г-н де Вердло слушал его, ничего не отвечая, вертя в руках трость и табакерку. Он еще совсем не думал об этой новой обязанности, которую на него возлагало опекунство над Анной-Клод де Фреваль. Подобное сватовство казалось ему чреватым всевозможными затруднениями. С первых же шагов придется входить во все подробности происхождения молодой девушки. А кроме того, мысль о том, что Анна-Клод де Фреваль покинет Эспиньоль, казалась ему неприятной, хотя он и не отдавал себе в ней ясного отчета. Он уже привык к ее пребыванию здесь, к ее манерам. Правда, он без особого удовольствия наблюдал ее приезд в Эспиньоль, но расставаться с ней ему будет тягостно.
Кроме того, она, кажется, и сама этого не желает. Характер у нее, насколько можно судить по ее поступкам, очень ровный и цельный. Иногда она, правда, впадает в некоторую грусть и задумчивость, но эта склонность, несомненно, заложена в ней самой природой и замужество ничего здесь изменить не может. Все развлечения, которые ей предоставлены в Эспиньоле, вероятно, ее вполне удовлетворяют: немного прогулок, немного чтения, немного вышивания, некоторые заботы о туалете, лишенные, впрочем, кокетства. Ко всему этому необходимо прибавить весьма небольшой круг религиозных интересов, ибо монастырь не сделал ее строгой исполнительницей обрядов, и она производит впечатление одинаково равнодушной как к церкви, так и к замужеству.