Шамабад должен гореть!
Шрифт:
Мы с Алимом не ответили. Канджиев лишь глянул на меня со смесью сомнения и раздражительности.
— Я должен привести его живым! Собственноручно! — Не успокаивался Сорокин. — От этого зависит моя карьера!
Я замер. Обернулся.
— Если хотите, можете попробовать задержать его в одиночку. Но вряд ли у вас выйдет.
Сорокин, напряженный как струна, стоял у обрыва и не отрываясь смотрел на меня. Потом опустил голову и плечи.
— Я ручался перед полковником, что доставлю Аллах-Дада сегодня ночью. Что
— Ну что ж. Суровая действительность часто отличается от того, что люди рисуют у себя в голове, — спокойно проговорил я. — Советую вам, капитан, отправится с нами.
На людей Аллах-Дада мы наткнулись примерно через пятнадцать минут.
Ливень к этому времени утих и превратился в спокойный дождик, устало щелкающий по капюшону плащ-палатки.
Мы нашли их в лесу, что развернулся по ту сторону скалистого гребня. Душманы собрались под толстоствольной ивой и ждали. Ждали они Курбана. Старик, упав на колени, глубоко дышал, держался за сердце.
Как я и предполагал, здоровье уже не позволяло ему выдерживать бешеную гонку, которую затеял с нами Аллах-Дад. Да только случилась кое-какая неожиданность: врагов оказалось больше, чем мы предполагали.
Если из засады вышло пятеро, считая Аллах-Дада и Курбана, то теперь, под ивой, их собралось семеро. Значит, Мартынов все-таки не уничтожил снайперский расчет, и они смогли выйти из-под огня его пулемета. И теперь присоединились к Аллах-Даду. Это обстоятельство усложняло дело.
Однако все равно сыграл второй сценарий, и мы засели за камнями, стоящими посреди редколесья. Стали наблюдать за духами. Я планировал скрытно сопровождать их, и присоединиться к поисковой группе, как только она появится в этих местах. Наша разведка должна помочь пограничникам взять душманье.
А вот Сорокин, притихший с нашего с ним разговора на краю пропасти, заволновался. Он тихонько подлез ко мне, на миг бросил взгляд на духов, собравшихся метрах в пятидесяти от нас, потом шепотом заговорил.
— Мы можем взять их врасплох. Их всего семеро! С оружием — четверо!
— Если нападем внезапно, — начал я, — то вряд ли кого-то сможем задержать. Завяжется бой. Тут есть шанс одержать верх, но не надейтесь, что в таком случае Аллах-Дад достанется вам живым. Придется всех их перестрелять, чтобы числом не задавили. Ну или закидать гранатами.
Сорокин задумался на мгновение.
— Если убьете нескольких, остальных мы сдюжим!
— Вы можете разобрать, кто из них Аллах-Дад? Да еще в такой темноте? — Возразил я.
Сорокин снова уставился на группу темных силуэтов. Нахмурил брови.
— Ну вот и я не могу. Только Курбана видать. Он самый толстый. Короче, продолжаем наблюдать.
— Рацию бы нам, — вздохнул Алим.
— Д-а-а, — протянул
— Нам нужно действовать. У нас преимущество во внезапности! — Не мог успокоиться Сорокин.
— И два автомата. Двести патронов на брата.
— Селихов вы…
— Помолчите, ни то нас услышат, — холодно глянул я на Сорокина.
— Ну неужели, вы не хотите стать героем?! — Посмотрев на меня с мольбой в глазах, чуть не крикнул Сорокин.
Духи немедленно напряглись. Я видел, как они сгорбились, стали чутко слушать темноту.
— Идиот, — тихо процедил я. — Давайте, нужно уходить и занять новую позицию.
Мы тут же стали отходить. Короткими перебежками менять укрытия. Я собирался увести группу немного назад, чтобы враг бросил подозревать, что кто-то висит у него на хвосте.
Мы двигались аккуратно, от дерева к дереву, от камня к камню. Краем глаза я заметил, что три вооруженных душманских силуэта движутся туда, где мы сидели полминуты назад.
Внезапно следовавший за мной Сорокин вскрикнул, а потом упал. Алим, замыкающий цепочку, кинулся к нему.
— Нога! Моя нога! — Стонал особист, — я ногу чем-то пробил! Насквозь!
— Зараза… — Протянул я, быстро окидывая взглядом портянку на босой ноге Сорокина.
Сапог свой он утопил в грязи, и все это время передвигался прямо так, а теперь загнал в стопу большую колючку акации.
— Ходу! — Тихо шепнул я и подскочил к особисту, схватил за рукав, потянул.
Не успели мы поднять стонущего Сорокина на ноги, как хлопнуло. Раздался выстрел. Пуля щелкнула в ближайшее к нам дерево, вырвала из ствола щепки.
— Засекли… — Простонал Алим.
— Уходим! — Приказал я.
Мы быстро стали двигаться к ближайшему укрытию. Меньше чем через минуту по нам начали стрелять чуть не со всех сторон. Во всяком случае, такое складывалось впечатление. Душманы преследовали нас. Видимо, они поняли, что имеют дела с очень маленькой группой, и пустились в погоню. Скорее всего, попытаются взять нас живыми. Ну что ж. Пусть попробуют.
— Саша, что делать?! — Крикнул Канджиев, пригибая голову.
— Нас всех тут постреляют! Боже! Постреляют! — Забившись в панике, орал Сорокин.
— Тихо! Занимаем позицию за ближайшим укрытием! — Я на ходу глянул в глаза Алиму, — готовимся к бою. Будем держать оборону.
— Нам заживо отрежут головы! — Не мог успокоиться особист.
— Закрой пасть, — сказал я ему ледяным, как сталь тоном.
Потом, заметив подходящий скальный выход, неправильным полукольцом пробивавшийся у большого дуба, я крикнул:
— Сюда!
Под редкими хлопками вражеского огня и свистом пуль мы заняли укрытие. Сорокин просто упал у большого валуна, сразу вцепился себе в ногу, стараясь нащупать колючку.