Шаман: Тайны мертвого ковена
Шрифт:
– И никакой зацепки нет. Откуда нам начинать вообще? – Лидка потерла виски указательными пальцами. Женя уже хотел ответить, что явно стоит начать с детского дома, но после того, как Лидка отдохнет. Предложение так и осталось невысказанным, потому что их беседу прервал крик Кости:
– Н-нашел де-в-очку! По-о-одвал с-с инвент-ар-ем!
Все трое ринулись к Косте, перепрыгивая через трупы, словно они бежали через полосу препятствий. Они уже достигли недавно отреставрированный спортивный зал, в котором до сих пор витал запашок свежей краски, как им навстречу Костя вывел худощавую
– С-с-пряталась т-т-там. – Костя кивнул в сторону одной из дверей в конце спортивного зала. – З-з-забилась за лыж-ами.
– Как тебя зовут? – Лидка присела перед сиротой на корточки, но девчонка отвернулась от нее. Вырвиглазные ядовито-розовые локоны скрыли нахмуренное лицо девочки. Она предприняла слабую попытку вырваться из хватки Кости, но тот, видимо, так боялся, что она умчится из детского дома, что лишь сильнее стискивал ее руку в длинных, как у пианиста, пальцах. – Мы не причиним тебе зла. Мы здесь, чтобы помочь тебе. Скажи нам, как у тебя получилось сбежать от тех людей? Сколько их было?
– Ничего я вам не скажу! Вы себе-то не сможете помочь, а еще про меня что-то говорите. – Огрызнулась девчонка, заняв оборонительную позицию. – Пусть этот длинный меня отпустит! Мне все равно некуда бежать. Мой дом был здесь.
– Кость, прафда, угомонись. – Закивал Слава, внимательно слушая рассказ сиротки. Костя послушался Славу, нехотя выпустив тонкую ручонку. Девочка потерла предплечье, еще пуще насупившись. – Скажешь нам, пожалуйста, как тебя зофут?
– Уля. – Неожиданно девочка перестала скалиться брошенным щенком. Слава удивительным образом мог ладить с детьми. – Они вернуться сюда, когда поймут, что я обманула их.
– Кто «они»? – Лидка потянулась к Уле, но сама себя отдернула, когда девочка отшатнулась от нее.
– Я не знаю, как их зовут. Но… – Разбитые губы Ули скривились, когда она подавила рыдание, сглотнув болезненный ком в горле. – Они убили всех из-за меня.
– Ее нужно увезти отсюда, – почти в приказном тоне вмешался Женя. Допрашивать ребенка в месте, заваленном трупами его друзей, Женя считал кощунством. – Прямо сейчас.
– Но куда? – Недоуменно Лидка выпучилась на Женю, поднявшись.
– В участок, Лид. И стеречь ее как зеница око. Желательно под замком. – Женя поймал на себе изучающий небесный взгляд Ули. Зрачки были настолько светло-голубым, словно стеклянными, кукольная бутафория. – Лид, Кость, выведите ее через выход из спортзала.
Лидка и Костя понимающе кивнули. Нельзя было вести Улю через весь тот ужас, в который превратился детский дом.
– А чего это у тебя с рукой? – Уля сократила расстояние между собой и Женей, нагло схватив его за запястье перебинтованной руки. Женя попытался мягко вырваться из столь неожиданного плена, но тонкие девичьи пальчики стальными наручниками заковали его.
– Да так. – Отмахнулся Женя. – Порезался утром слегка.
– Ну уж нет, колдун! Ты ритуал проводил! – Уля
– Послушай. – Женя склонился к раздраженно фыркающей Уле и завел ее свободную руку за спину, положив на загривок. Женя намеревался прибегнуть к хитрой манипуляции и поменять вектор воли Ули, чтобы она согласилась поехать с Лидкой и Костей. Но Женя наткнулся на пустоту. Абсолютное ничего. Даже у ведьм была душа. Тогда кем или чем была Уля? – Э… – Замялся Женя и оторвал руку от чужой кожи, словно обжегся. – Уль, тебе будет безопаснее с моими товарищами.
– Нет! – Запротестовала Уля. – Они разорвут их! Убьют! Почему ты такой глупый?!
Уля отказывалась отпускать Женю, и тогда ему пришлось подбородком указать на нее. Костя поймал намек на лету. Костя аккуратно взял Улю за тонкую талию и оттянул от Жени, приподнимая над полом. Уля начала брыкаться, как дикая кошка, пойманная работниками питомника. Она отчаянно вырывалась, укусила Костю за изгиб шеи, недалеко от царапин. Но Костя и виду не подал, лишь зашипел, оттаскивая ее к выходу. Лидка помогала Косте, причитая, что так нельзя.
Женя провожал их настороженным взглядом, пока они не исчезли в уличной темноте и не наступила давящая тишина. Под ложечкой у Жени тревожно засосало. Сначала он подумал, что девчонка бредит. Кому понадобится вырезать целый детский дом для того, чтобы найти одну конкретную сиротку? Даже если они желали провести какой-то особенный ритуал с ней, все равно пазл не складывался в цельную картину. Однако отсутствие души совершенно сбивало с толку и наталкивало на мысли о том, что, вероятно, Уля несла не такую уж и чепуху.
– Бедолажка… – Сочувственно произнес Слава, сморгнув слезы. – Какой стресс пережила. Ей теперь полжизни придется его прорабатывать с психологом, если не сфихнется…
– Если убийцы затаились где-то недалеко и следят за детским домом, они все равно узнают, что кто-то выжил. В нашем случае конкретно Уля. – Женя прервал размышления Славы о судьбе сиротки. Об этом они поломают голову позже. Сейчас же их задача состояла в том, чтобы защитить ее. – Попробуйте деликатно расспросить ее: сколько было убийц, как выглядели, как ей удалось спрятаться от них. Ни в коем случае не афишируйте официально, что кто-то остался в живых! Эти журналюги сейчас набегут вынюхивать все и быстро разнесут новость, которая не должна дойти до наших потрошителей.
Женя прекрасно знал, что песьи журналисты уже жаждали узнать эксклюзивные подробности резни в «Мягких облаках» и стоит им дать волю, как закапают место преступления едкими слюнями, только сильнее запутывая дело. Женя не тешил себя надеждами, что полицейским удастся найти полезные улики, отпечатки пальцев, потому что им, точнее Жене в одиночку, предстоит бороться далеко не с людьми. Такие преступники, конечно, оставляют зацепки, но лишь те, что никто, кроме Жени, в участке не сможет интерпретировать. Женя снова выходил на тропу войны со сверхъестественным и интуиция не предвещала ничего хорошего.