Шекспир должен умереть
Шрифт:
– Ты нужен мне в качестве сопровождения на всякий случай, мало ли что! – убедительно соврала она, тут же закрыв тему. Еще бы! Я-то знал, в качестве какого сопровождения необходим: чтобы оплатить труды парикмахера.
Мы пробежались по центральной улочке Уорвика и быстро наткнулись на симпатичный салон. Соня решительно, без лишних слов, распахнула дверь, прошествовала до кресла перед зеркалом и уселась – ни дать ни взять королева, решившая изменить свой имидж перед коронацией.
– О, извините, мисс, я не могу обслужить вас прямо сейчас –
Тщедушный парикмахер с белокурыми локонами до плеч, появившись в зале из маленькой дверцы, тут же испуганно закружил вокруг Сони, для убедительности взмахивая руками и вежливо улыбаясь.
Соня одарила его надменным взглядом.
– Что значит – вы не можете? У вас нет еще одного парикмахера? Вы работаете в гордом одиночестве?
Парень снова замахал ручками.
– По большей части я работаю один. У меня есть одна помощница, которую я вызываю по мере надобности, но как раз сейчас милая Стелла…
– Вызывайте милую Стеллу немедленно, – холодно прервала его Соня, и не думая подниматься с места.
– Вы не дали мне договорить! Дело в том, что…
– Мне нужна сногсшибательная прическа. – Соня не давала парню и слова сказать. – Остальное меня не волнует.
– Я могу вам помочь. – Беднягу понемногу начинало трясти от подступающей паники. – Сейчас я дам вам карточку с адресом парикмахерской «Орхидея» – там вам сделают прическу ничуть не хуже! Минуточку…
Он судорожно начал рыться в шкафчике у входа. В тот же момент двери салона распахнулись, и на пороге нарисовалась вторая героиня – рыжая и самоуверенная Роза.
Я глубоко вздохнул: опля! Начинается. Впору было откинуться на спинку кресла и наблюдать битву титанов, потому как, коль заранее записанным клиентом оказалась именно Роза-Мимоза, от встречи подруг можно было ждать громов и молний.
– Добрый день. – Роза кивнула парикмахеру, который тут же развернулся, несколько криво улыбнувшись.
– Добрый день, мисс Мимозин! У нас тут маленький эксцесс…
К этому времени Роза заметила меня, удивленно приподняла бровь, но почти тут же к ней развернулась в крутящемся кресле великолепная Соня.
– О! – Роза моментально порозовела. – Вижу, эксцесс здесь не такой уж и маленький, если вы имеете в виду эту мисс.
– Я сказал, что у меня записан клиент, и вот – нашел специально для мисс карточку другого салона…
Под гневными взглядами двух соперниц парикмахер скользнул к Соне, протянув ей карточку. Соня медленно сжала ее в руке и поднялась.
– Если бы вы сразу сказали мне, что ваша клиентка – мисс Мимозин, я бы немедленно удалилась, – с легкой усмешкой произнесла Соня. – С такой невестой вам придется поработать не один час, чтобы на нее можно было смотреть без слез. На других у вас просто не останется сил. Отправлюсь-ка я лучше в «Орхидею»!
И она величественной походкой направилась на выход, по пути небрежно кивнув мне, как преданной собачке:
– Уходим!
Сами
В течение следующих тридцати минут я выслушивал монолог своей подруги. Не буду пересказывать вам все, что она сообщила мне о Розе-Мимозе, ее внешности, ногах, походке и особенно о пятой точке, – в первые же пять минут я пожалел, что не прихватил плеер с наушниками. Согласитесь, гораздо приятнее слушать любую плясовую, чем девичьи страдания.
– …ты меня вообще хоть немного слушаешь?
Этот гневный возглас Сони раздался в самый неожиданный момент, заставив меня слегка вздрогнуть и посмотреть на подругу. Соня воинственно нахмурилась, глядя на меня чуть сузившимися глазами.
– Я очень внимательно тебя слушаю, – ответил я на автомате.
Она лишь усмехнулась.
– Ну, конечно, внимательно слушаешь! Весь внимание! А ведь твоя милейшая Роза пришла делать прическу не просто потому, что сегодня у нее открывается брачный сезон с беднягой профессором. Она просто хочет выглядеть абсолютно счастливой и благополучной, каковой на самом деле не является.
– Вот как! И почему же?
Признаться, я никак не мог понять, что она желает мне сказать. Ясное дело – девицы вечно воюют за право быть самой сногсшибательной, а тут одна у другой отбирает возможность сделать потрясающий причесон. Но при чем тут все эти псевдо-философские рассуждения о том, кто и насколько счастлив и благополучен?
– Да потому, что наверняка у твоей Рыжухи есть любовник – кто-нибудь из плебеев, кем и она сама является по реальному статусу. А профессора она насильственно заставляет вступить с собой в брак просто потому, что он – из аристократической семьи, а плюс ко всему – еще и профессор универа.
Может, так все и было, только что я должен был ответить – восторженно поддакнуть? Зааплодировать? Добавить своих грязных подозрений относительно морального облика Розы Мимозиной?
– И почему ты молчишь? Ты со мной не согласен? – Соня все никак не могла успокоиться. – А помнишь, как Мимоза встретила нас с тобой в тот самый день турнира? Мы с тобой тогда не знали, куда от нее деться, и, когда отправили ее за мороженым, сбежали, радуясь, как дети. А ведь это она тогда сбежала от нас, а не мы от нее!
Как хотите, но подобные выводы кого хочешь заставят заикаться. Я взглянул на Соню непонимающим взглядом.
– Что ты хочешь сказать?
Она торжествующе усмехнулась:
– То, что сказала: под видом покупки мороженого она наверняка поспешила встретить своего любовника и благословить его на убийство!
Что ни говори, а нет страшнее монстра, чем ревнивая красавица! Экспромтом сочинить полную чушь и не постесняться ее озвучить! Я осуждающе покачал головой:
– Разумеется! Убить представителя аристократической фамилии, даже не успев женить его на себе. Дорогая, ты сама себе противоречишь!