Шел старый еврей по Новому Арбату...
Шрифт:
этому правилу я буду следовать в моем историческом
повествовании".
Геродот, греческий историк.
Пятый век до новой эры
1
Как оно началось?
Началось оно таким образом.
Штрудель пришел на рынок…
…прицениться
…и на прилавке увидел живого петуха.
– Сколько стоит? – спросил без интереса.
Продавец выглядел по-восточному: в чалме и шелковом халате, на ногах остроносые туфли, украшенные золоченой нитью. Руки холеные, ногти ухоженные, борода выкрашена хной, на шее позванивало, приманивая покупателей, ожерелье из серебряных монет. Персиянин, не иначе, из Шираза, индийский маг из Хайдарабада, заклинатель змей из Куала-Лумпура, толкователь знамений с Соломоновых островов – всякое допустимо.
Со взглядом, между прочим, мыслителя.
С телом евнуха.
Углядел возможного покупателя, вскинул приветственно руки, выказав на перстне крупный камень, что отблескивал тлеющим багровым таинством. Поэтами воспетый, ясновидцами почитаемый камень карбункул, отводящий руку неприятеля, останавливающий кровотечения, воспламеняющий страсти и излечивающий от бесплодия, который приличествует заклинателю змей из Куала-Лумпура.
Заговорил вкрадчиво, поглаживая завитую колечками бороду:
– О, доблестный незнакомец! Пусть голова твоя не седеет, пусть твой конь будет резвым и победоносным, пусть твой меч будет смертельным для врага, а жизнь твоя долгой!
Добавил без утайки, потакая корыстным вожделениям:
– Позволь себя заманить, незнакомец.
– Позволяю, – разрешил Штрудель.
– Премного благодарен. Такое не часто случается. А потому следует поспешить, пока не укроет лица наши покрывало земли.
Цокнул языком, повел томным взором под насурьмленными бровями, прокричал тоненьким голоском скопца из султанских покоев:
– Это такой петух! Это особый петух! Кавалер ордена Золотого Гребешка Первой степени! Купи, незнакомец, не прогадаешь.
По виду это был обычный петух. Каких тысячи.
Глаз снулый. Гребешок линялый. Раскраска блеклая. Шпоры на ногах обвисли. Таких только и продавать за излишеством куриного поголовья. От таких только избавляться.
Жрать да несушек топтать: весь его интерес.
– Что он умеет?
– Всё! Если понравишься, незнакомец. Просьбы без исполнения не окажутся.
– Я понравлюсь, – пообещал Штрудель, приобрел петуха за немалые деньги, а персиянин из Шираза, толкователь знамений с Соломоновых островов продекламировал со скрытым от покупателя смыслом:
Тесна мне бытия печальная темница, –
О, если б дверь
Договорил с почтением:
– Омар ибн Ибрахим ал-Хайями, не кто-нибудь. Да будет Аллах к нему милосерден!
Прекратил дозволенные речи, отвесил учтивый поклон и взвихрился пылевой струйкой на ветру, вызвонив монетами прощальный серебристый аккорд.
2
В коммерции, как известно, требуются два дурака: один продает, другой покупает. В этом случае дурак был один.
Пришли домой.
Петух склевал зернышко, попил воду из блюдца и утомленно прикрыл глаза, ничем не проявив свои исключительные способности.
– Имей в виду, – пригрозил Штрудель. – Если не удивишь, тут же попадешь в бульон. С клецками или вермишелью. На выбор.
Кавалер ордена Золотого Гребешка приподнял веко, сказал нехотя:
– Нефролепис – птерис – хамеропсис – трахикарпус…
Голос сиплый, застуженный на ветру. Не прокричать кукареку на высокой ноте, не возвестить заливисто рассветный час: за что только деньги уплачены?
Штрудель пошел в ванную и увидел, что кран уже не течет. Капало неделю – и перестало.
– Твоя работа?
Петух не ответил.
– Сколько я должен? Как слесарю-водопроводчику?
Только глазом повел: мол, рассчитаемся при случае. Переступил с ноги на ногу, произнес задумчиво, мотнув линялым гребешком:
– "Как трогательно, как чудесно видеть крокодила, делающего себе гнездо и несущего яйца, подобно курице! Как трогательно, как чудесно видеть маленькое чудовище, вылезающее из скорлупы, подобно цыпленку!.."
– Это что? – удивился Штрудель.
– Ф. Р. де Шатобриан. Девятнадцатый век. Почитываем на досуге.
Мужчину это уязвило.
Представитель рода человеческого не остался в долгу:
– Как трогательно, как чудесно видеть курицу, привольно разлегшуюся на блюде в окружении соусов и гарниров! Как трогательно, как чудесно видеть цыпленка в хрустящей корочке, к матери прильнувшего!..
– Ты мне цыплят не тронь, – насупился кавалер ордена Золотого Гребешка. – Не от тебя дети.
И кран в ванной снова потёк.
Это оказался отходчивый петух, который зла не держал. А если держал, то не на всех.
– Закрой глаза, – приказал.
Штрудель закрыл.
– Нефролепис – птерис… Теперь открывай.
Посреди комнаты громоздился стол-великан под узорчатой камчатной скатертью, которого у Штруделя сроду не было. Россыпь тарелок на нем с обилием снеди, сдобренной шафраном, базиликом и кориандром. Фрикадель из телятины, фрикасе а-ля натюрель, пулярка с брусничным вареньем, бекасы жаренные – соус пикант, жульен в кокотнице, сыры со слезой, икра зернистая, икра паюсная, мусс, шербет, суфле-бланманже, каперсы и пикули.