Шелковая императрица
Шрифт:
— Уберите собаку! Она меня сожрет! — завопил он.
Пять Защит отдал резкий приказ — и Лапика вернулась к его ногам к явному облегчению незнакомца. Тот был маленького роста, с глазами-щелками — то ли от природы, то ли щурился из-за налипшего на ресницы инея. Лицо его сильно покраснело от холода.
Приглядевшись, Умара вскрикнула, всплеснув руками: под заснеженным тряпьем она распознала своего давнего друга:
— Пыльная Мгла! Какая неожиданная встреча! Но что ты делаешь тут, в Тибете?! Я так рада тебя видеть! А ты подрос! — скороговоркой выпалила она. Когда юный китаец вытер лицо и отряхнулся,
— Я прятался! Вас я заприметил еще вон на том склоне. Два человека и собака! А я один! Когда вы скрылись за поворотом тропы, я успел зарыться в снег. Мне приходится быть осторожным. Иначе я не смог бы уйти так далеко. Не думай, что я трус!
— Ладно-ладно, я и не думаю! Ты на самом деле молодец и очень разумно поступаешь, — улыбнулась Умара. — Давайте устроим привал, нам нужно многое рассказать друг другу!
Пять Защит, который уже слышал имя китайца раньше, но никогда не видел его прежде, с интересом присматривался к новому знакомому. Он также заметил, что лицо его возлюбленной озарено искренней радостью, в то время как парень выглядит недовольным, почти сердитым.
А дело было вот в чем. Когда Умара скрылась без малейших объяснений, Пыльная Мгла ужасно обиделся и до сих пор не мог избавиться от этого чувства. Почему она покинула его? Разве они не были настоящими друзьями? Он день за днем бродил по городу и окрестностям, одновременно встревоженный и возмущенный. Его то охватывал страх, то мучила тоска. Девушка стала единственным человеком на свете, к которому он привязался. Постепенно раздражение брало верх, юноша буквально кипел от гнева. Он, в отличие от отца Умары, почему-то был твердо уверен, что с ней ничего не случилось, а она по доброй воле отправилась куда-то по Шелковому пути. После одного важного разговора, который произошел у него во время скитаний по Дуньхуану, Пыльная Мгла решил отправиться в монастырь Самье… И теперь, насупленный, кусая губы, он стоял перед Пятью Защитами и Умарой. Он разрывался от противоречивых чувств: с одной стороны, не терпелось высказать свою обиду, с другой — ужасно не хотелось опять остаться в одиночестве.
Молодые люди желали узнать подробнее обо всех обстоятельствах, приведших юного китайца в эти безлюдные и негостеприимные края, в страну Бод, где вершины гор покрыты вечными снегами.
— Если я правильно понимаю, ты легко отделался. В оазисе почти никого не осталось в живых! — Пять Защит узнал об этом от императрицы незадолго до бегства.
Пыльная Мгла объяснил, что покинул Дуньхуан еще до нападения разбойников и знает о произошедшем лишь по слухам.
— Почему ты решил идти сюда? — спросила Умара.
Юный китаец настороженно зыркнул исподлобья и нехотя ответил:
— Но разве не про Крышу мира говорят, что здесь никого не смогут найти и поймать?
— Да, это правда. И в этих горах нет тюркских солдат, которые могли бы тебя преследовать… — спокойно принял это объяснение Пять Защит, подозревающий, что мальчик что-то скрывает. Следовало его расспрашивать, стараясь не вызывать недоверия, — возможно, тогда он разговорится. А пока Пыльная Мгла отвечал уклончиво и отрывисто.
— Я могу сказать только то, что слышал от других, — с раздражением произнес Пыльная Мгла в ответ на настойчивые расспросы Пяти Защит. — Когда
— А каменная несторианская церковь? Она-то хоть уцелела? — с дрожью в голосе спросила Умара, беспокойство которой за судьбу отца вспыхнуло с новой силой.
— На несторианское подворье напали прежде всего, — ответил Пыльная Мгла. — Все на Шелковом пути говорят, что набег случился по вине епископа, замешанного в каком-то скандале.
Умара с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться. Что же случилось с ее любимым папой? Успел ли он бежать? А доверенный дьякон, занимавшийся тайным изготовлением шелка? Удалось ли ему спастись от разбойников? А что сталось с несчастной Голеа, ее воспитательницей? Смогла ли она укрыться от разъяренных тюркских воинов?
Пять Зашит, стараясь утешить, нежно взял девушку за руку.
— Да, это ужасно! Жаль оазис, он был очень красив! А буддистские монастыри на скалах вокруг… Как они? — продолжил он расспрашивать китайца.
— Разбойники разрушили и их.
— А молитвенные залы в пещерах?
— Говорят, что разгромлены, внутри все сожжено, как и дома в городе. Не осталось ни картин на стенах, ни утвари, ни статуй! Все, что разбойники не захотели взять с собой, они либо сожгли, либо изничтожили.
— Но как же обширные и многочисленные гроты и пещеры, тайные книгохранилища… — Пять Защит не мог поверить своим ушам.
— Когда я сказал, что они разграбили весь Дуньхуан, то я имел в виду именно «весь»! — резко ответил Пыльная Мгла. — Знаете, отойдя немного, я вдруг понял, что слишком голоден, и испугался, что у меня не хватит сил дойти до какого-нибудь другого большого оазиса. Я решил переждать на одной из стоянок у колодца и вернуться в Дуньхуан немного погодя. Но когда я услышал то, что рассказывали караванщики, побывавшие там… Лучше я не стану это повторять. Скажу только, что я сразу решил идти вперед и как можно скорее.
Умара понимала, что Пыльная Мгла так повзрослел и помрачнел, держится столь отстраненно из-за пережитого. Она сделала знак возлюбленному, чтобы он оставил их наедине, а сама придвинулась к китайцу поближе. Тот по-прежнему прятал глаза, уставившись на костер, над которым в котелке булькала похлебка.
— Пыльная Мгла, наверное, ты сердишься на меня. Я покинула дом, не попрощавшись с тобой, и ты, должно быть, думаешь, что я тебя бросила, забыла про тебя. Прости! Но, когда я расскажу обо всех обстоятельствах, ты поймешь, почему не было ни малейшей возможности предупредить тебя. И я очень-очень сожалею, что так вышло.
— Я бродил по Дуньхуану вокруг вашего сада в надежде найти тебя! Каждый вечер я отчаивался все больше. Потом разговорился с одним несторианским монахом, и он сказал, что даже твой отец не знает, куда ты делась… Ты оставила меня ради другого, вот что! — в его голосе звучали обида и гнев.
— Я не могла поступить иначе, Пыльная Мгла! Пять Защит нуждался во мне, а он должен был бежать, спасая свою жизнь!
— Мне наплевать на обстоятельства. Все дело в твоем выборе! Ты предпочла меня другому!