Шелковая императрица
Шрифт:
Затем приготовленный чай со всеми предписанными церемониями преподнесли У-хоу, и она сама взбила его специальной метелочкой из расщепленного бамбука.
Наконец она сделала первый глоток и прикрыла глаза.
Она любила это ощущение — прикосновение обжигающей терпкой жидкости к гортани. У себя во дворце она завела обычай пить чай каждый день, утром и вечером.
— Как поживают Небесные Близнецы? — обратилась она к настоятелю.
— Все благополучно, ваше величество. Они начинают разговаривать. Девочка даже может составить фразу из нескольких слов! Она во многом опережает брата. Нянька,
Вскоре принесли Небесных Близнецов, облаченных в мягкие одежды: они удобно устроились в бамбуковой корзине, доставленной рослым послушником. Монахиня, семенившая рядом, держалась за край корзины, словно ей доверили религиозные святыни, которые она до обморока боялась ненароком потерять.
— Здлавствуй! Класивая! — воскликнула девочка, заулыбавшись императрице.
Та расцвела, однозначно предпочтя отнести слово «красивая» к себе.
— Они так быстро растут и хорошеют! — У-хоу с ответной улыбкой разглядывала малышей, которые тянули к ней ручки, весело что-то лопоча.
Потом императрица Китая взяла на колени Жемчужину и нежно поцеловала девочку в лобик. Малышка тут же трогательно прижалась к женщине и зарылась в ее пышную накидку. У-хоу рассмеялась, с интересом вглядываясь в необычное личико: такое очаровательное, несмотря на покрытую волосками половину.
— Они бегают повсюду, по всем залам и коридорам! И никто им не запрещает, ведь они такие милые… Вся община восхищается чудесными Небесными Близнецами, — сказала нянька.
— Если их присутствие станет для обители проблемой, сразу же сообщите мне об этом! — решительно заявила императрица.
— Ну что вы! Это для всех огромная радость! — заверила монахиня.
— Наш монастырь гордится оказанной честью и вашим доверием, ваше величество. Я уверен, что пребывание детей в обители всем пойдет на пользу, — поспешил заметить Безупречная Пустота. — Уже сейчас интерес паломников небывало возрос, и многие, как я слышал, предпочитают совершить дальнее путешествие именно сюда, хотя ранее собирались в иные знаменитые монастыри.
— Значит, я не ошиблась, предлагая вам взять на воспитание близнецов! Вы помните, как я настаивала? — не замедлила напомнить У-хоу, чтобы лишний раз подчеркнуть, что это ее усилиями обитель получила важный источник доходов.
Теперь это могло служить основанием для просьбы о прощении Пяти Защит. Императрица не собиралась пренебречь обещанием, данным молодому монаху: преданный всем сердцем, обладающий многими талантами сторонник — большая ценность. Она рассчитывала устроить это дело перед самым отъездом, чтобы, дав свое согласие, настоятель не успел поразмыслить и найти убедительной причины передумать. На тот же момент расставания она отложила и объяснения, по каким причинам был принят указ о запрещении деятельности несториан в Китае.
Это был тонкий вопрос. С одной стороны, устранение одного из учений-соперников играло на руку Большой Колеснице. С другой, несториане и буддисты никогда не враждовали, а несправедливость, учиненная по отношению к одной из вер, могла навести на неприятные мысли представителей
У-хоу, честно говоря, не хотела бы давать Безупречной Пустоте внятные объяснения. Дело в том, что сама она вовсе не планировала издавать данный указ и удивление императора Гао-цзуна, которому принесли его на подпись, было далеко не притворным. Истоки решения проистекали из стремления высших политических кругов Поднебесной сохранить равновесие и не увеличивать суммарное влияние чуждых вер в стране. Если манихеи под давлением императрицы получили привилегии, следовало урезать права какого-то иного культа.
Но объяснять подобное значило признаться в слабости и ограниченности своего влияния. Этого У-хоу не желала, а потому избегала открытого разговора. К тому же тема несторианства некоторым образом касалась судьбы Пяти Защит, ведь его возлюбленная — несторианка.
— Ваше величество, вы и вправду были весьма настойчивы. Небесные Близнецы принесли немалую пользу монастырю Познания Высших Благодеяний, — торжественно подтвердил старый монах при прощальной беседе, когда У-хоу вновь заговорила на эту тему. Он внимательно следил за выражением лица повелительницы, стараясь как можно раньше понять, к чему она клонит.
— Мне пока не приходилось говорить вам об этом, учитель Безупречная Пустота, но есть еще один предмет для весьма секретной и важной беседы! — выждав паузу, тихо произнесла она: наступил подходящий момент. Императрица обернулась при этом к реке, чтобы никто не мог ни услышать, ни прочесть по губам произнесенные слова.
Настоятель монастыря насторожился, с удивлением взирая на У-хоу. Подобная прямота была ей не свойственна.
— Речь идет о монахе по имени Пять Защит Трипитаки, которого вы направили в обитель Самье. Он-то и доставил двух священных детей. Юноша проявил необычайную отвагу и самоотверженность, защищая Небесных Близнецов от множества невзгод и неуклонно выполняя данное им обещание доставить малышей в Лоян. Никто не смог бы лучше выполнить столь деликатное и опасное поручение! Разве он не заслуживает того, чтобы ему простили прегрешения? — С этими словами У-хоу взглянула настоятелю в глаза.
— Пять Защит вернулся в Китай? — растерялся Безупречная Пустота, и У-хоу видела, что реакция не была наигранной.
Значит, сделала вывод императрица, соглядатаи Большой Колесницы так и не пронюхали об этом деле с молодой парочкой, скрывавшейся в императорском саду.
— Я лично предоставила ему кров на несколько дней в Чанъане. Ему и Небесным Близнецам!
— Но в таком случае он обязан был явиться ко мне. Ведь он… — Настоятель внезапно осекся, осознав, что чуть не проговорился об истинном характере поручения, данного им помощнику.
От волнения у Безупречной Пустоты даже сбилось дыхание. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоиться.
— Готовы ли вы простить ему грехи? — решительно спросила У-хоу, желая воспользоваться замешательством собеседника.
— Но разве вашего покровительства недостаточно, чтобы он был прощен, что бы ни случилось? Когда он вернется ко мне, я приму его с распростертыми объятиями! Почему же вы не привезли его с собой в Лоян из Чанъаня? — Настоятель пристально смотрел на императрицу, уже понимая, что она о чем-то умалчивает.