Шелковая императрица
Шрифт:
— Пойдем, взглянем, — печально сказал Аддай Аггей.
Скрючившись в три погибели, Умара кралась следом по извилистой тропе, идущей под уклон, на дно ущелья. Вокруг никого не видно, и пока что незамеченной оставаться было легко, но она еще не решила, куда спрячется, когда отец и дьякон пойдут обратно. Впрочем, они двинулись дальше, и девушка не удержалась от соблазна пройти за ними еще немного.
Умара видела, как отец склонился над местом, откуда прежде, очевидно, била вода, — небольшая сырая пещерка, и только.
— Мой господин, еще вчера, клянусь вам, вытекала тонкая струйка… — горестно протянул
— Боюсь, у нас нет выбора. Я поспешу в Дуньхуан и найду там шамана, умеющего вызывать к жизни источники вод! — решительно заявил епископ, оборачиваясь к дьякону. Умаре показалось, что отец постарел на добрый десяток лет.
— Мой господин, не думаю, что шаман сможет вызвать хоть что-то… ну разве что дождь или снег… — смущенно пробормотал дьякон.
— Если сомневаешься в действенности магии шаманов, что предложишь взамен? На что еще мне рассчитывать?
— Но магия осуждена нашим учением как сатанинская ересь, не так ли? — заметно растерялся несчастный дьякон.
— Мой дорогой, настало время «добывать огонь из того дерева, какое есть под рукой». Если производство шелка прекратится, я не поручусь за будущее нашей церкви и за планы продвижения в Китай!
Епископ Аддай Аггей славился щепетильностью в вопросах веры и богословия, он мог долго и детально разбирать и разъяснять самые сложные вопросы единства Бога, материнства Девы Марии и прочих тонкостей учения. Странно было слышать от него, что он искренне полагает: шаман-язычник может решить проблемы, перед которыми бессильна церковь!
Умара была не менее дьякона поражена словами отца. Но она обратила внимание, как дрожали его руки, и, если вспомнить, как волновался он, собираясь в путь, как торопился в это уединенное место… Ей стало по-настоящему страшно при одном взгляде на его низко склоненную голову.
Сокол, с которого сняли колпачок, сидел на руке епископа и в этот момент встрепенулся. Так же молча Аддай Аггей поднял голову и занялся птицей.
Прячась за камнями, Умара поспешила прочь. Донесшиеся до нее слова дьякона не позволяли мешкать:
— Мой господин, вы не могли бы повидать монахов, прежде чем отправитесь в обратный путь? Это успокоит их, хоть немного поднимет дух!
— У меня совсем нет времени, я немедленно… — остального она уже не слышала, со всех ног мчась к укромному месту за кустами колючки.
Вскоре епископ поднялся следом и вскочил на коня.
Помня, в какой стороне лежит Дуньхуан, девушка поскакала напрямик по ровной пустоши. По дороге домой она переживала о тяжком испытании, обрушившемся на отца, но потом задумалась и о другом. Епископ занимается производством шелка посреди пустыни! Это казалось невероятным! Умара прекрасно знала ценность шелковой ткани, но не понимала, зачем отцу понадобилось впутывать себя в столь опасное дело. Сделанное сегодня открытие намекало на присутствие других тайн, и Умара испытала легкий укол совести из-за своего намерения в них проникнуть.
Уставший конь Умары спешил вернуться на конюшню, но она заставила его свернуть с дороги. Въезд в оазис был занят караваном, и девушка поняла, что отец обязательно задержится, дожидаясь своей очереди. На своей маленькой лошадке она ловко протиснулась между ослами и верблюдами, обогнула небольшой холм и сделала вид, будто едва успела выехать из оазиса.
Аддая Аггея
Внутреннее смятение епископа привело к тому, что он, задумавшись, ослабил поводья. Конь почуял рассеянность всадника и шел неровным галопом, рыская из стороны в сторону по своему усмотрению, а сокол чуть не падал с рукавицы при каждом резком повороте лошади, изо всех сил цепляясь когтями за перчатку. Погрузившись в мрачные размышления, Аддай Аггей только в последний момент заметил, что ему навстречу едет дочь.
— Папа! А я думала, ты на соколиной охоте!
— Умара, что ты здесь делаешь?! Одна, верхом! — довольно сдержанно воскликнул епископ, не желая распекать ее на глазах у чужих людей.
— Просто выехала прокатиться. Ведь ты так давно не выезжал со мной на прогулки! — Она невинно склонила голову к плечу.
— Но забраться так далеко! Ты совсем забыла об осторожности, Умара!
— Послушай, папа! Наверное, что-то случилось, если ты вернулся с охоты так быстро? — перехватила она инициативу.
Епископ не успел ответить, как один из путников обратился к нему:
— Добрый день! Далеко еще до оазиса Дуньхуан?
Аддай Аггей обернулся к тому, кто его окликнул. Лицо под парчовым тюрбаном, повязанным на персидский манер, казалось приветливым и располагающим.
Епископ любезно ответил:
— Вы будете там еще до захода солнца. Просто езжайте по этой дороге, никуда не сворачивая.
Всадник поблагодарил, обозначив поклон кивком. Неподалеку от него двое других мужчин ехали довольно странным образом: их ноги были связаны веревками, протянутыми под лошадиными животами. Рядом трусила огромная желтая собака, кажется без труда способная побороть волка, а то и медведя. Чуть дальше гарцевали несколько всадников, одетых похоже на первого, в персидское платье — с тою лишь разницей, что один из них выглядел побогаче. Судя по осанке и манерам, он был среди них главарем. Между вооруженными людьми выделялся человек с бритой головой в шафрановых одеждах буддийского монаха. Но самое поразительное, что рядом с конями и людьми шагал слон. Его массивный силуэт придавал группе путников донельзя странный вид. Бок о бок с гигантом шел погонщик.
Умара еще никогда не видела настоящего, живого слона! Приоткрыв рот, она совершенно неподобающим для воспитанной девушки образом уставилась на диковинку. Потом спохватилась и рот закрыла, но пустила коня чуть вперед, чтобы рассмотреть толстокожего гиганта вблизи.
Кожа слона была серой и морщинистой, как старое покрывало, а белесые выгнутые ресницы придавали глазам задумчивый и немного печальный облик. Но больше всего девушку поразил необыкновенный нос, длинный и гибкий, которым животное свободно качало при ходьбе.