Шерстяная «сказка»
Шрифт:
Теперь мне с моими боевыми соратницами и помощницами из деревенских тружениц предстояло всё отмыть, водворить накупленное на места и финально обуютить наши хоромы. У
моего барона тоже навалилось дел с приёмкой стройматериала. На подводах, запряжённых приземистыми тяжеловозами, к месту будущего имения стали свозить обработанный камень и дерево. Пока всё так и сгружали в чистом поле.
К холодам рядом со складом планировалось сколотить времянку-сторожку, а сейчас охранять наши стройприпасы вызвался дед Марон. Мы особо не переживали за то, что найдётся какой-нибудь шалопут, готовый рискнуть схитить чего у своего хозяина.
как на ладони. В общем, сторожа назначили, как мы думали, просто для формального соблюдения порядка.
А дальше было долгожданное заселение и семейный праздник по этому замечательному поводу. Ура, мы обрели, наконец, нормальное постоянное жильё. Мытарствам – конец.
Накрыли королевский стол, открыли вино и таяли, и млели душой. Внутри как-то всё обмякло, растеклось. Всё же напряжение мы пережили колоссальное. И теперь было так хорошо просто расслабленно сидеть у камина, слушать задушевную трепотню участников нашей тёплой компании и вялым мозгом лениво размышлять о том, что впереди только зима, наполненная самым заурядным бытом. Может кому-то, кого он заел, это покажется сомнительной радостью. Для меня сие словосочетание сейчас звучало, как музыка.
Подумаешь, осталось всего-то придумать и заготовить каких-нибудь маринушек на зиму. И
купленный картофель с луком просушить, да в погреб спустить. И пледов навязать. Ну и подушки же декоративные ещё не нашиты… ай, да в своём доме таких пальцев можно назагибать бессчётно. И всё равно, это уже семечки по сравнению с тем, что мы провернули.
Гончарные страсти поблекли и отодвинулись на дальний план. У меня, но, как выяснилось, не у Андрэ. Как только в доме маленько устаканились новосельные волнения, он засобирался на разведку. По некоторым характерным признакам я сразу догадалась, что он намылился туда, к ручью. Лицо-то мой благоверный постарался сохранить невозмутимым, но напряжённые спина и плечи, скупость движенй выдавали его с головой. Андрэ был собран, насторожен и готов к неожиданностям, как охотничий пёс у лисьей норы.
– Я с тобой. – не давая мужу шанса опровергнуть мои догадки, заявила ему.
– Корин, я против.
– Ну что сказать, это ты зря.
– Любовь моя, тебе уже успел наскучить покой и захотелось острых впечатлений? – с ноткой ехидства поинтересовался тот.
– Нет. Во мне говорит простой здравый смысл. – я скопировала его интонации, - Ну подумай сам, с какой легендой ты собрался явиться в эту подозрительную мастерскую?
Господин барон решил самолично приехать и подобрать для кухни крынки с тарелками? А
больше у них официально ничего нет. – я выразительно развела руками. – И боюсь, что даже просто незаметно покружиться вокруг у тебя вряд ли получится. Всё же ты, как и я – житель городской. А они – лесные. Заметят ведь, поймут, что не цветочки нюхать ты в эту глушь забрался. Лучше идти открыто с самым правдоподобным поводом. И там уже, на месте, ты сможешь увидеть и понять гораздо больше меня. Правильно размышляю?
– Да всё, как будто, верно, но мне такой выход совершенно не нравится.
– Нравится, не нравится, а без меня тебе не обойтись. Я даже Кристи вместо себя послать не могу. Баронесса в сопровождении мужа – это ещё куда ни шло. Но служанка с господином –
из ряда вон. И с открытой
Оснований-то нет. Вдруг мне всё только померещилось? Наведёшь шуму, почём зря, а местные только успокаиваться по поводу нашего появления начали, видеть в нас добрых хозяев.
В итоге, моя взяла. Прихватив с собой для большей натуральности Кристи и Волта в роли кучера, отправились в путь.
В этот раз три диких гончара повели себя совсем иначе, и были с нами неуклюже обходительны. Так старательно вежливы, что снова стало странно. И посуды-то мне всякой на выбор нанесли, и улыбки, какие сумели, на лица натянули, и с Андрэ обо всём поговорили. Не знаю, может у меня обострилась паранойя, но чудилось, словно кто предупредил эту не внушающую доверия троицу о нашем визите.
Безмятежно обсуждая детали покупки, я аккуратно водила глазами по сторонам, выискивая мелкие несоответствия и всё, что могло казаться подозрительным. На насыпь свежего гравия у склона горы я бы может даже внимания не обратила. Если бы тощий угловатый гончар с мосластыми конечностями, что в прошлый раз пресёк любопытство Симона, не вздрогнул, заметив, как мой взгляд скользнул по каменной горке.
А ещё выше обнаружилась укрытая деревьями и кустарником пещера. Удалось разглядеть краешек уходящего в темноту входа. Обнародовать это новое знание, конечно, не стала.
Наоборот, отвернулась и принялась увлечённо обсуждать с Кристи глиняные ёмкости для сыпучих смесей на кухню.
Помощницу в свои шпионские планы мы с мужем не посвящали. Потому она и не искала, и не замечала ничего необычного ни вокруг, ни в поведении хозяев. Обратно Кристи ехала совершенно довольная, в полной убеждённости, что гончары – отличные парни. И цену не загнули, и вон какие душки стали, и погрузить всё помогли. А вот Андрэ сидел молчаливый, с непроницаемым лицом. Я догадалась, что и у него нашлись детали, которые не клеились и не нравились, но всё обсуждение состоится только дома без свидетелей, а потому ничего не спрашивала.
Ну что сказать, предчувствия меня не обманули. Рано я порадовалась наступившему затишью и в шутку посетовала на конец приключениям. Сказано же, не буди лихо, пока оно тихо. Или что ещё в таких случаях говорят? Не было печали – черти накачали. Разговор с Андрэ принёс массу новой любопытной информации, многое расставил по местам и прояснил, что у нас, похоже, назревают большие проблемы.
61
Итак, наши с Андрэ мнения сошлись по всем статьям. Начиная с молотобойного вида жилистых рук тружеников. И ему тоже показалось странным, что мы застали их не за работой, а в ожидании гостей в заранее прибранном дворе. А значит, не такой уж я параноик, и скорее всего, мужиков действительно кто-то предупредил о нашем приезде.
Кроме того, что в этот раз дополнительно рассмотрела я, мой наблюдательный муж, мой востроокий сокол отметил ещё несколько деталей. Например, что рабочие тачки мастеров, те, что аккуратным рядком были составлены у сарая и попались на глаза, были измазаны чем угодно, только не глиной. Это он по цвету определил.
Тут я собралась, было, возразить, что сия порода бывает и белой, и голубой, и жёлтой, и чёрной, и даже зелёной. Но вовремя вспомнила, что посуду мы привезли как раз кирпичного цвета, и прикусила язык.