Шесть мессий
Шрифт:
— М-м-м. Завышенные надежды, — пробормотал Иннес.
— Но до сих пор это никому не удавалось, — уточнил Дойл.
— Для меня все это: тайна творения и прочие премудрости — китайская грамота, — признался Штерн. — Мне только и объяснили, что среди единоверцев моего отца принято считать, что Зогар содержит откровения, дающие ключ к тайному смыслу Торы… тогда как Тора предположительно представляет собой непосредственную запись наставлений, полученных Моисеем лично от Господа на горе Синай.
— Вы говорите — «предположительно».
— Как вы
— Книги, из-за которой тем не менее, вы полагаете, кто-то хочет вас убить.
— Знаете, хотя я и позволяю себе сомневаться в мистической ценности этой книги, земной ценности она определенно не лишена: перед тем как вступить во владение, мы застраховали Херонскую Зогар в Лондоне у Ллойда на сумму в двести пятьдесят тысяч долларов.
— Невероятно! — хмыкнул Иннес. — И кто же заплатит за книгу такую сумму?
— В мире есть частные коллекционеры, которые сочли бы ее бесценным дополнением к своей библиотеке, — пояснил Дойл. — Люди, для которых деньги — не проблема и которые вполне могли бы заказать кражу такого экспоната.
— Заказать кражу? Что за вздор! Кому?
— Ну, естественно, ворам.
«Боже милостивый, какую же тупость демонстрирует порой этот мальчишка».
— Вы уже добрались до корня моих опасений, мистер Дойл, — сказал Штерн. — Как я и говорил, ни мой коллега, ни я — его, кстати, зовут Руперт Зейлиг, он управляет европейскими банковскими счетами и работает отдельно от нашего лондонского офиса — не можем привести прямые доказательства того, что за нами следят. Но с тех пор как мы с книгой прибыли в Лондон, мы оба испытывали жуткое ощущение постоянной слежки. Это ощущение продолжало усугубляться, когда мы направились в Саутгемптон и поднялись на борт «Эльбы». Я не знаю, как еще описать его: мурашки, бегающие по позвоночнику, слабые, почти за пределами слышимости звуки, стихающие, стоит остановиться и насторожиться, тени, которые замечаешь, неожиданно повернувшись, хотя они тут же исчезают из поля зрения….
Мне знакомо это ощущение, — кивнул Дойл.
Прямо как духи вроде тех, которых вызывали на сеансе, — заметил Иннес.
— Совершенно верно. Не знаю, как вас, но меня это сегодняшнее представление напугало, — признался Штерн. — Как уже говорилось, я не склонен к мистике, но у меня почему-то возникла уверенность в том, что увиденное сегодня и вся эта история со слежкой каким-то образом связаны. Я считаю себя приверженцем логики, мистер Дойл, тем не менее вынужден это сказать, хотя тут, конечно, никакой логикой и не пахнет. Надеюсь, что ничего более нелогичного вам от меня услышать не придется.
Дойл почувствовал, что его отношение к Штерну
— Когда подобное чувство возникает на глубинных уровнях интуиции, я советую не игнорировать его.
— Вот почему, когда капитан сказал, что не может нам помочь, я обратился к вам: я читал в газетах о том, как вы помогли полиции в ряде таинственных случаев. Вы также поразили меня как человек, который не боится постоять за то, во что он верит…
— Мистер Штерн, где сейчас находится ваш экземпляр Зогара?
— Под замком в трюме корабля. Я проверял ее сегодня днем.
— А ваш спутник, мистер…
— Мистер Зейлиг. В нашей каюте. Как я уже говорил вам, обеспокоенность Руперта относительно нашей безопасности еще сильнее моей. С тех пор как мы отплыли, он отказывается выходить на палубу с наступлением темноты…
Иннес презрительно, в лучших традициях королевских фузилеров, хмыкнул — но тут же спохватился, поняв неуместность такой реакции, и сделал вид, будто на него напал кашель.
— Должно быть, — пробормотал он, — мне попалась подушка, набитая гусиными перьями.
— Может быть, нам стоит побеседовать и с мистером Зейлигом, — сказал Дойл, не удостоив Иннеса даже сердитым взглядом.
Лайонел Штерн тихонько постучался в дверь своей каюты — три быстрых удара, потом два коротких. Иннес был поражен отсутствием роскоши в этой каюте второго класса, но решил, что такое наблюдение лучше всего оставить при себе.
— Руперт, Руперт, это Лайонел.
Никакого ответа. Штерн озабоченно посмотрел на Дойла.
— Спит? — спросил Дойл.
Штерн покачал головой и постучался снова.
— Руперт!
По-прежнему никакого ответа. Приложив ухо к двери, Дойл услышал негромкий скрип, за которым последовал легкий щелчок.
— Ваш ключ?
— Остался в каюте… — Штерн пожал плечами. — Мы решили, что лучше не ходить по кораблю с ключом.
Иннес закатил глаза.
— Нужно позвонить стюарду. — Дойл посмотрел на брата. — Иннес?
Тот вздохнул и неспешно двинулся по коридору в поисках стюарда, полагая, что в столь неаристократических местах судна таковые едва ли обитают.
Лайонел подергал за дверную ручку.
— Руперт, пожалуйста, открой дверь!
— Говорите тише, мистер Штерн. Я уверен, что оснований для тревоги нет.
— Вы сами сказали, чтобы я прислушивался к интуиции.
Он забарабанил кулаком в дверь.
— Руперт!
Иннес вернулся со стюардом, который сначала выслушал торопливое объяснение и лишь затем вынул из кармана специальный универсальный ключ. Дверь, однако, приоткрылась лишь на шесть дюймов: изнутри была наброшена цепочка.
Стюард начал было объяснять, что цепочку может убрать только тот, кто находится внутри, но тут Дойл изо всех сил ударил в дверь сапогом. Цепочка порвалась, дверь распахнулась.