Шесть месяцев спустя
Шрифт:
— Разве, мам? Что мы делали вместе, что делало меня такой счастливой?
Она откидывается назад, выглядя испуганно.
— Я видела несколько снимков, — говорю я. — Из того альбома, который ты собирала в этом году.
— Это должно было быть сюрпризом, — произносит она слабым голосом.
— Мам, ты даришь мне их на каждое Рождество. Ты оставила его на столе в подвале на несколько месяцев, пока собирала.
Её лицо немного дёргается, а глаза путешествуют по столу.
— Я люблю их. — Слишком очевидно, но ей, кажется, нужно
Она пожимает плечами.
— Ладно, но какое отношение это имеет к тебе и Блейку?
— Я не выгляжу счастливой с Блейком, — отвечаю я. — На каждом фото я в таком месте, где никогда не любила бывать раньше. Большинство из них в школе. Некоторые на играх. Там даже есть снимок с боулинга.
— У вас было двойное свидание тем вечером, — защищается она.
— Разве это важно? Важно то, что я ненавижу боулинг, мам. Мне на самом деле не нравится школа, и я никогда, ни разу, не была на игре по бейсболу.
— Ну, Блейк же не запасной игрок в команде? Всё по-другому, когда ты встречаешься со спортсменом.
— Да? Ну, хорошо, тогда с кем он встречался? Потому что эта девушка на фото — не я, мам. Просто не я.
Думаю, для неё это слишком много, чтобы осмыслить. Она убирает мою нетронутую тарелку и кружку чая, которую она предложила, и моет их в раковине.
— Твоё поддерживающее молчание очень трогательно, — саркастично замечаю я.
— Что ты хочешь от меня услышать, Хлоя? Думаешь, то, что ты ушла от Блейка, порадует меня? Я поверю в это, только когда увижу.
— Что ты имеешь в виду?
— Некоторые люди выбирают страдания, ты знаешь.
— Нет, это не я.
— Да, ты. Каким-то образом, когда тебе исполнилось шестнадцать, ты решила, что твоя жизнь слишком несчастна.
— Когда мне исполнилось…
Когда мне исполнилось шестнадцать. Когда начались панические атаки. Я чувствую, как бледнеет моё лицо. Руки сжимаются в кулаки, но я заставляю себя промолчать.
— Я не знаю, что с тобой делать. Ты прошла лечение. Мы покупали каждую книгу, попробовали каждый вариант. Мы давали тебе свободу, а затем стали более строгими, но ничего не сработало. Иногда я не уверена, хочешь ли ты быть счастливой.
Я встаю, и у меня вырывается горький смех.
— Забудь всё, что я сказала. Я была счастливее с Блейком. Ладно, возможно я позвоню ему днем, чтобы мы могли поиграть в мини-гольф. Или, эй, возможно, он возьмет меня на тренировку по бейсболу.
Я громко задвигаю свой стул, и мама смотрит на меня с осуждением.
— Продолжай в том же духе, и я заберу у тебя машину.
Скрещиваю руки и отвечаю на её взгляд, пока она не отводит глаза, вытирая руки полотенцем для посуды.
— Я не враг, Хлоя. Я хочу помочь, но сейчас я не понимаю, что тебе нужно.
Да? Тогда ей пора вступать в клуб.
Звенит дверной звонок, и я направляюсь к выходу, не ответив, благодарная за это отвлечение.
Распахиваю дверь,
— Мэгги?
Глава 15
Я не спрашиваю, зачем она пришла. На самом деле, мне это не интересно.
Я просто втягиваю её внутрь, прежде чем она передумает, и сжимаю в объятиях.
— Ты выбрала удачный момент, чтобы прийти, — шепчу ей в волосы, на мгновение забывая, что между нами всё изменилось.
Но я не могу забыть об этом надолго. Напряжение в её плечах, и то, как она отстраняется, напоминают мне, что мы с Мэгги уже не те, что были раньше.
— Тебя давно не было, Мэгги, — говорит мама.
— Рада видеть вас, миссис Спиннакер, — вежливо отвечает Мэгги.
— Ну, оставлю вас наедине. — Мама наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку, как будто мы абсолютно счастливая семья и не пережили только что словесный Армагеддон за обеденным столом.
Она отходит от входной двери, и Мэгги отступает от меня на шаг.
— Я п-п-просто зашла отдать тебе это. — Она протягивает мне свитер, который одолжила около года назад. Я не могу придумать ни одной причины, почему она вернула его сейчас, разве что она здесь, чтобы поговорить. Моя надежда на это почти умирает, когда она нахмуривается и поворачивается обратно к двери.
— Подожди, Мэгги. Не уходи.
Она вздыхает и немного поворачивается от двери, но всё ещё недостаточно, чтобы на самом деле посмотреть на меня.
— Сейчас очень рано, Хло. Мне н-н-нужно идти в школу.
— Знаю. А ещё я знаю, что у тебя есть много причин, чтобы игнорировать меня, но мне нужно поговорить с тобой.
Тишина настолько болезненна, что я начинаю прислушиваться к малейшему шуму. Слышу гудение холодильника и мягкий рокот машины на противоположной стороне улицы. Наконец, отчаявшись услышать ответ, заполняю тишину собственными словами.
— Я в отчаянии, Мэгги. Я доверяю только тебе.
Она изучает меня долгим взглядом, а затем дёргает головой в направлении своей машины.
— Ты м-м-можешь поехать со мной, если хочешь.
— Отлично. — Я хватаю пальто и рюкзак со стойки. Двигаюсь быстро, желая скрепить сделку прежде, чем Мэгги передумает.
— Это не означает, что мы всё уладили, — напоминает она, и я прячу улыбку, которая грозит разделить моё лицо пополам.
— Знаю. Я знаю.
— Хорошо.
Мы больше не разговариваем, усаживаясь в грузовик. Мэгги водит древний пикап, который пробежал как минимум сто шестьдесят тысяч миль. Её дядя использовал его для своего электромонтажного бизнеса более десяти лет назад, в те времена, когда деньги доставались трудом. Что означает, в нём нет никаких удобств. Окна, открывающиеся ручным рычагом, виниловые сидения и стандартная коробка передач.