Шестьдесят рассказов
Шрифт:
– Есть ли на небесах мятлик, голубая трава? Наведи справки. Я видел улицы Затона, несколько костров, а над ними - дворняжки, жарящиеся на рябиновых вертелах.
– А на другом углу какой-то человек переделывал мозг в горе.
– Затон проецирует положительные образы себя через великое коммуникационное средство кинофильма.
– Кинематографы запружены плодами их прежнего труда.
– Настоящие фильмы. Рассылаются повсюду.
– Фильм есть великое коммуникационное средство
– Так что, если ты даже не едешь в Затон, ты имеешь возможность проникнуться его смыслом.
– Мне бы хотелось бы просто отдохнуть и побездельничать.
– Звуковые дорожки на бирманском, итальянском, тви идругих языках.
– Один фильм стоит тысячи слов. Не меньше чем тысячи.
– Есть фильм про новую казарму и фильм про новый амфитеатр.
– Хорошо. Великолепно.
– В том, что про новую казарму, мы видим ребят из роты «А» на утренней поверке, бодрых и расторопных. «Маттингли!» - выкликает сержант. «Я!» - говорит Мат- тингли. «Морган!» - выкликает сержант. «Я!» - говорит Морган.
– Отличные ребята, пусть и малость дерганые. Отличные.
– В том, что про амфитеатр, восьмидневная сценическая постановка эккермановских «Разговоров с Гете».
– Что говорит Гете?
– Гете говорит: «Я посвятил всю свою жизнь людям и их улучшению».
– Гете так и сказал?
– И был процитирован в наипервокласснейшей кинопродукции Затона, возвышающей образ Затона в глазах всего мира.
– Круто, круто, как в гору.
– И есть документальный фильм о легендарных за- тонских гаражных распродажах, где в невзрачных, брошенных на пол мешках можно найти массивные серебряные тарелки.
– Люди вздыхают и напирают друг на друга, крепко сжимая свои серебряные тарелки. Только и остается, что позавидовать, позавидовать и сплюнуть.
– Сколько угодно жилья для приезжих, все затонс- кие гостиницы пустуют.
– Надо взглянуть на бумаги, у меня там вроде еще остались какие-то армейские льготы.
– Затон - новый город, он и тебя может сделать новым.
– У меня не хватает духу.
– Я могу забронировать места на самолете или на поезде, цены на все билеты снижены.
– Люди вздыхают и напирают друг на друга, крепко сжимая свои серебряные тарелки.
– Так ты хочешь так и сидеть здесь? Сидеть здесь и быть самим собой?
– Зайти в обувную лавку, купить ботинки.
– Ежевика, лютики и красный клевер. Музыка последнего времени кажется мне потрясающей, хотя в целом я не слишком жалую новое qua новое. Но новая музыка! Она завоевала пристальнейшее внимание нашей группы.
– Мамка не разрешала играть здесь на кларнете. К величайшему.
–
– Мамка не разрешала играть здесь на кларнете. Тоска, да и только.
– Мамка была продвинутая.
– Мамка была оченьпродвинутая.
– Сидела там, разрешая и не разрешая. В своей старой качалке.
– Разрешая то, не разрешая се.
– Не разрешала гобой.
– Не разрешала электроскрипку. Вайбы*.
– Перекатится через пальцы твоей ноги и раздавит их к такой-то матери, потом десять раз подумаешь, прежде чем возникать, когда она разрешает-не разрешает.
– Точно. Ведь у кого вся капуста? У нее.
– Верно.
– Нужно тебе малость капусты, ну там купить комикс или что, приходилось идти к Мамке.
– Иногда да, иногда нет. В зависимости, какого цвета у нее настроение.
– Лиловое. Золотистое. Синее.
– Вот лиловое и привело ее тот раз за решетку.
– Ношение оружия. Тут не отвертишься.
– Выходила в город со стволом калибра 0.357 днем и 0.22 вечером. Тут не отвертишься.
– Мамка никому не давала себя переубедить. Никому.
– Она, считай, что и не слушала. Ей было начхать.
– А я думал, что не начхать. Бывали такие моменты.
– Ей всегда было начхать. Начхать с высокой колокольни.
– Ты хоть плачь, а ей все по фигу.
– Я и это пробовал, как-то раз. Плакал и плакал. И хрен ли толку?
– Все мимо, словно она погружена в элевсинские мистерии или искусство любви.
– Плакал, что чуть глаза не повыпадали. Простыня хоть выжимай.
– Мамку было не склонить. Несклоняемая.
– Как градус в термостате.
– У нее много было на уме. Заклинания. Ну и конечно Папаша.
– Давай не будем сегодня о Папаше.
– Да, помню, как Мамка наматывала нам нервы на барабан своими отпадными контрольными.
– Мог ли Христос выполнить свою задачу искупления, приди Он в мир в форме фасолины? Вот такие вот шуточки, хоть стой, хоть падай.
– А потом она ставила отметку.
– Я получил «С», как-то раз.
– Она покрасила мне бороду в синий цвет, накануне моей седьмой свадьбы. Я спал на открытой веранде.
– Да, уж она-то все прокомментирует, Мамка. За ней не заржавеет.
– Достала меня эта старуха, в конец достала. Толпы иступленной публики, ошиваются тут все время, лупят в сковороды и кастрюли, в крышки от мусорных бачков…
– Пытаясь разжиться билетиком на мистерии.
– Нужно тебе малость капусты, ну там в бардак сходить или я знаю что, ты, значит, должен сказать, Мамка, а можно мне малость капусты, чтобы сходить вбардак?