Шестой океан
Шрифт:
– Как же его приготовили?
– полюбопытствовал Олег.
– Известно как - на огне!
– ответил Виктор Сергеевич.
– Но, видно, в закрытом бачке?
– Нет, брат, в простом закрытом бачке готовить тут чай, что по воде вилами писать. Никогда бы ты его не дождался! Почему? Очень просто. Вода кипела бы только на дне бачка, а выше - оставалась бы холодной. Понимаешь, из-за отсутствия силы тяжести в бачке не будет обмена слоев воды: нагретая вода не поднимется вверх,
– Да-да,- подхватил мальчик, глядя на отца любознательными глазами.- И как же придумали?
– Применили закон физики, и будьте добры - чай готов! Чтобы вода перемешивалась и нагревалась равномерно, чайник вращается с плиткой. При этом центробежная сила заменяет исчезнувшую силу тяжести. Невелика хитрость, и вот результаты...
Мальчик отпивал чай маленькими глотками. Смотрика ты, целая история! А кроме всего - чай такой приятный и отдает запахом земляники. Знакомая "железная" ягода! И тут она незаменима...
– Сок из мороженой земляники? Да?
– спросил Петр Васильевич Бобров у коменданта,- Чудесный напиток!
– У нас все свежее, товарищ Бобров,- ответил тот.- Мы собираем землянику с собственных плантаций.
– Вот как? Любопытно! И хорошо растет?
– Как на дрожжах,- ответил комендант.- Оранжерея - одна из достопримечательностей нашей планетки, гордость Григория Антоновича Рыбкина.- Он кивнул в сторону ученого.- Все сделано по его замыслу...
– Если хотите, Петр Васильевич, могу показать,отозвался Рыбкин, заканчивая ужин.
– Буду весьма признателен,- проговорил геолог.
– И меня возьмите,- попросил Олег.
Рыбкин кивнул.
Глава двадцать вторая
Рыбкин, Бобров и Олег покинули столовую вместе. Сначала они шли .по узкому коридору, потом Рыбкин, открыв массивную дверь, провел их в отсек служебных помещений. Тут было что-то вроде небольшого фойе,
уютного и красивого. Три-четыре кресла, столик, плюшевый диванчик -вот и вся немудреная обстановка. Стены, покрашенные под цвет летнего неба, создают впечатление простора, покоя.
От фойе отходили в противоположные стороны коридоры-туннели. В стенах, справа, были прорублены окошки, напоминавшие бойницы. Напротив через опредёленные интервалы чередовались двери служебных помещений и лабораторий. Олег на ходу читал таблички: "Служба Солнца", "Служба планет", "Служба Земли", "Обсерватория", "Физический кабинет", "Химический кабинет"... Подумать только-настоящий научный институт!
– Вот тут будет работать твой отец,- показал Рыбкин мальчику на химический кабинет;- А это-дверь надУК
Бобров даже поубавил магу, услышав последние
Еще один поворот, еще одна дверь, на этот раз высокая, стeклянная,- и они очутились в оранжерее;
– - Назад?
– вдруг закричал Рыбкин и, прикрыв рукой рот, отступил за дверь. Олег, ничего не понимая, захлопал глазами. Что такое? Рыбкин с виноватым видом попросил извинения.,
– Мы чуть не отравились. Понимаете. В оранжерее очень мало кислорода и много углекислоты. Для чего? Чтоб лучше дышалось деревьям и растениям. Так, Олег, что ли?
– повернулся он к мальчику.
– Надо вернуться за костюмами,- живо проговорил Олег.
– Не обязательно. Мы за полминуты сменим атмосферу.- Рыбкин открыл в стене небольшую дверцу и нажал на какую-то кнопку. В оранжерее послышалось гудение насосов, и вскоре над дверью вспыхнул зеленый огонек.
– А теперь - пожалуйста!
– широким жестом пригласил Рыбкин.
В лицо пахнуло густым, теплым воздухом с ароматом плодов и диких лесных цветов. Под высоким стеклянным куполом в торжественной тишине дремало зеленое земное царство. Тополи, клены, абрикосы, яблони...
Олег остановился, зачарованный. Прислушался. Где тот прибойный гул лесной чащи, где ее вечная песня?
Не шелохнется лес, молчит: он спит! Зеленые кроны некоторых деревьев удивляют своей формой - одни шароподобные, другие в виде зонтиков. Сквозь листву просвечивают шероховатые стволы.
Припомнились весна, ледоход, таяние снега, звон веселых ручейков, набухающие почки верб, подснежники на лесных полянах. А воздух тут какой! Будто напоен дыханием лесных криниц и ласкового солнечного дня.
Но нет здесь ни криниц, ни бездонно-высокого неба.
Стекло светит ярко, но не очень знойно. И не удивительно - под открытыми лучами тут, понятно, ничто бы не росло!
– Вот, друзья, наше зеленое царство. Песнь природы!
– мягко пробасил Григорий Антонович, не сводя глаз с космического сада.
Бобров подошел к слуцкой березe. Ощупав ствол, листву, он начал присматриваться к ее плодам. Груши висела на упругих ветвях, как маленькие медные колокольчики.
– Григорий Антонович, видимо, подпорки нужны, - сказал Бобров, показывая на отяжелевшие ветви.
– Зачем? На нашей планете - невесомость...
– Ах, чтоб тебя!
– незлобиво выругался геолог. Всякий раз забываю... А скажите пожалуйста, космические лучи сюда проникают?
Рыбкин, шагая по аллее сада, на ходу говорил: