Шимшон — судья Израиля

Каплан Арье

Итак, первым шагом в замысле Шимшона смешаться с филистимлянами стала его женитьба на филистимлянке, т. е., сообщая родителям о своём решении, он на самом деле информировал их о том, что пришло время исполнить миссию, предсказанную ему ангелом. Родители Шимшона хорошо знали своего сына, и у них не было причин сомневаться в движущих им мотивах.

Далее, он сказал родителям: “Возьмите (кеху) её мне в жёны”. Слово “возьмите” — это термин, который Тора использует, когда речь идёт о женитьбе: “Если человек возьмёт (шах) жену...” (Дварим 24:1). Причём, как подчёркивает Талмуд, имеется в виду брак только между евреем и еврейской (кидушин), совершённый по всем религиозным законам [83] . Этот термин не приложим к союзу еврея с нееврейкой. Из

этого можно сделать вывод, что избранница Шимшона ещё до свадьбы должна была обратиться в иудаизм.

83

Кидушин 2а; см. Раши на Сота 96; Радап, Пиркей дэраби Элиэзер 16:54.

Причины для обращения филистимлянки в иудаизм требуют особого обсуждения. Еврейский закон недвусмысленно определяет: человек, который хочет обратиться в иудаизм из-за любви к еврею, не может быть принят; обращение должно совершиться только ради присоединения к народу Израиля во имя служения Всевышнему.

В случае с этой женщиной на первый взгляд может показаться, что обратиться в иудаизм её побудило лишь желание выйти замуж за Шимшона. Шимшон допускал такую возможность, поэтому, попросив родителей о сватовстве, он в то же время избегал разговоров и общения с женщиной. Это исключало её заинтересованность Шимшоном, а значит, её брак с евреем — представителем порабощённого народа — был для неё единственно способом уйти от идолопоклонства и, став благочестивой еврейкой, соединиться с народом Израиля в его служении Ашему.

Тем не менее Маймонид пишет, что мудрецы того времени считали, что её обращение продиктовано неясными мотивами, поэтому Писание о нём не упоминает:

Да не придёт тебе на ум, что у спасителя Израиля Шимшона и у царя Шломо, которого называют “другом Б-га”, были жёны-нееврейки, не прошедшие гиюр. Суть дела состоит в следующем: по закону, каждый раз, когда кто-либо решает обратиться в иудаизм, следует выяснить, почему человек это делает (нет ли у него корыстных мотивов, а может, он совершает это из страха). Если речь идёт о мужчине, следует узнать, не интересуется ли он еврейской женщиной; а если обратиться в иудаизм хочет женщина, нужно выяснить, не влюблена ли она в мужчину-еврея. Если мы не находим подобных скрытых мотивов, нам следует рассказать человеку, как тяжело несведущему исполнять заповеди Торы. Мы делаем всё это, чтобы он смог изменить своё решение. Если он, невзирая на предостережения, опять и опять возвращается (к иудаизму) из любви (к нему), мы принимаем его, как написано (Рут 1:18): “Когда она увидела, что та определённо решила пойти с ней, она прекратила разговор”.

Поэтому во времена Давида и Шломо не принимали тех, кто хотел обратиться в иудаизм: во времена Давида из-за того, что отказывались (от идолов) из страха, а во времена Шломо потому, что величие Израиля могло заставить их прийти к этому решению.

... Шломо обращал женщин в иудаизм и женился на них, также и Шимшон обратил в иудаизм одну женщину и женился на ней, и известно, что они обращались в силу скрытых мотивов (Законы о запрещённых связях 13:14).

Пытаясь сгладить очевидное несоответствие в Писании в отношении царя Шломо, Маймонид сравнивает его с Шимшоном. Писание использует резкие выражения, когда речь идёт об обращении в иудаизм неевреек, предназначенных царю Шломо в жёны (I Книга Царей 3:11 и Раши к Ирмеяу 32:31). Вместе с тем Писание называет его “другом Б-га” (йедид) и даёт свидетельства его любви к Ашему.

Очень поучительно более пристально рассмотреть ошибку Шломо. Дочери великих правителей мира, ставшие его жёнами, не нуждались ни в его престиже, ни в его деньгах (Евамот 766). Каждая из них становилась не единственной супругой правителя, а одной из тысяч его жён. Из этого можно сделать определённый вывод, что их желание выйти за Шломо замуж вызывалось его духовным величием. Это особенно верно в отношении египетской принцессы. Ей пришлось ждать годы с момента их помолвки, пока Шломо не закончит строительство Храма. В этот великий день они должны были пожениться (Ваикра раба 12).

Намерение Шломо жениться на таком количестве жён из окружающих враждебных стран было благородно. Он хотел обезопасить земли Израиля, приблизить эти народы к Б-гу и,

в конце концов, объединить весь мир под знаменем мира и гармонии (См. Иерусалимский Талмуд Санхедрин 5:6). Тем не менее, в Писании осуждаются подобного рода обращения а иудаизм как движимые неясными мотивами. Таких людей всё равно продолжают считать неевреями, а Писание даже перечисляет трагические последствия рискованного предприятия Шломо: потерю трона, развал страны, разрушение Храма и изгнание еврейского народа. Это постоянное напоминание нам о том, что человек не может ни на йоту отходить от замысла Б-га в своём стремлении ещё лучше служить Ему.

Почему Тора так решительно против обращения в иудаизм людей, имеющих для этого неясные причины?

В соответствии с Решит хохма, у человека с искренними намерениями имеется как бы искра святости, которая побуждает его обратиться в иудаизм, невзирая на трудности. В самом деле, очень непросто заставить себя исполнять 613 заповедей, ведущих к совершенству. Нееврей может хотеть присоединиться к евреям, участвовать в исполнении Торы, тем самым добиваясь своей доли в Грядущем мире. Но в то же время он принимает на себя ответственность за нарушение 613 заповедей. Поэтому, если человек стремится присоединиться к нам в тот момент, когда евреи принижены и угнетены, мы понимаем, что он движим искрой святости, и принимаем его. Но когда его мотивы неясны, у нас нет уверенности, что его направляет святое воодушевление, и есть все основания считать, что он не сможет принять строгую дисциплину иудаизма. Такой человек может опять вернуться к своим старым привычкам, как это было с жёнами Шломо и Шимшона.

13:3

Его мать и отец сказали ему: “Неужели нет женщины среди дочерей твоих братьев или среди всего моего народа, что ты собираешься взять себе жену из необрезанных филистимлян?" Но сказал Шимшон своему отцу: “Возьми её мне, ибо она праведна в моих глазах".

Из этого стиха следует, что родители Шимшона основное препятствие для женитьбы их сына на филистимлянке, обращённой в иудаизм, видели в её происхождении из необрезанного народа. То, что филистимляне не были обрезаны, свидетельствовало об их низких моральных устоях. Обрезание выполняется на органе воспроизведения рода, чтобы научить, что соединение мужа и жены должно быть посвящено Б-гу и происходить в святости.

Таким образом, обрезание — шаг к святости. В Торе подчёркивается, что Б-г велел Аврааму совершить обрезание перед тем, как зачать Ицхака. В комментариях объясняется, что это было сделано для того, чтобы Ицхак был зачат в святости.

В своих комментариях [84] раби Шимшон Рафаэль Гирш утверждает, что человек с “необрезанной плотью” (арел басар) не может полностью контролировать своё тело. В Торе слово “плоть” часто употребляется в обобщённом значении “тело”. Слово басар (“плоть”) имеет тот же корень, что и басер (объявлять, возвещать). Плоть должна быть не хозяином, а только глашатаем и слугой души.

84

Рав Гирш, Берешит 17:10.

Слово арел обычно переводится с иврита как “необрезанный”. На самом же деле его буквальное значение “остановленный” или “блокированный”. Когда плоть не подчинена духу, её называют бесар орла, т. е. буквально “сковывающая плоть”. Это та плоть, которая удерживает дух, мешая его свободному выражению. Главным препятствием для достижения человеком духовности является похоть, именно поэтому обрезание делают на органе размножения. Самых высоких духовных вершин человек может достичь, только контролируя свои желания [85] .

85

Так как обрезание укрощает похоть, Йосэф заставил всех мужчин Египта совершить обрезание до приезда его братьев. Назначение этого указа состояло в том, чтобы сыны Израиля попали в более святую и чистую среду (Хофец Хаим, Ваешев).