Школа одаренных переростков

Алексеев Валерий Алексеевич

Но Чиполлино, естественно, не нанимался дежурить на улице и обслуживать мои надобности. Сидит небось за обеденным столом и давится макаронами.

Всердцах я стукнул кулаком по железному ящику автомата.

Ну, просто весь мир ополчился на меня и не желает моего отъезда.

А главное, время золотое уходит: наверняка там переростки идут косяком, записываются один за одним, как проклятые. И надо мной, отстающим, смеются.

Но в трубке спокойно, по-доброму басовито гудело, и номер на бумажке,

приклеенной к обложке учебника истории для восьмого класса, казалось, мне подмаргивал:

"Да набери же ты меня, набери! Что такое, на самом деле?"

Я стал крутить наборный диск, представляя себе, как это выглядит со стороны: совсем повредился парень, звонит куда-то по учебнику истории от древнейших времен до итальянских походов Суворова.

И тут меня соединили.

— "Инкубатор" слушает, — произнес мужской голос.

— Кто слушает? — глупо переспросил я.

— Экспериментальная школа одаренных переростков «Инкубатор», — терпеливо ответил мужчина. — Вы касательно записи?

— Да, я хотел бы…

— Прием заявлений кончается завтра. Приезжайте лучше сейчас.

Вот это зигзаг удачи. Хорош я был бы, если бы не побежал звонить.

— Что с собой взять? Свидетельство о рождении, а еще что?

Я с замиранием сердца ждал, что голос скажет: "Табель, разумеется".

Однако мужчина коротко ответил:

— Документов пока не надо.

— А по каким предметам у вас экзамены?

— Приемных экзаменов нет. Только собеседование.

И, помолчав, мой собеседник спросил:

— Деньги на такси имеются?

Вопрос был, мягко говоря, необычный — даже для лесной школы.

— Нет, — ответил я растерянно.

И пожалел. Надо было говорить: "Есть, конечно, какой разговор".

А то скажут: "Денег нет — ну и сиди себе дома".

Но ответ оказался еще более неожиданным:

— Хорошо, подошлем машину. Назовите адрес.

Я назвал.

— Будем через пятнадцать минут.

И в трубке загудел сигнал отбоя.

5

— Чудеса да и только! — сказала мама, когда я вернулся и всё ей рассказал. — А ты не фантазируешь?

Я настолько был сам удивлен, что не стал даже спорить.

Мама разогрела обед, но сесть за стол я не успел, потому что внизу прогудела машина.

Я выглянул во двор: возле нашего подъезда стояла новая коричневая «волга», шофер, опустив боковое стекло, разговаривал с ребятами, и все они, задрав головы, смотрели на окна нашей квартиры.

— Мама, это за мной. Я пошел.

Мама хотела заплакать, но сдержалась.

— Ступай, сынок. Ох, не примут тебя, не примут…

По лестнице я бежал бегом, но перед дверью остановился, перевел дух и вышел уже не спеша, вразвалочку.

Ребята

смотрели на меня во все глаза.

— За что это тебя?

— Не за что, а куда, — ответил я, открывая дверцу.

— Ну, куда?

— В спецшколу.

— Во дела! Что за школа такая?

— Закрытая, особая.

Я сел на заднее сиденье. Шофер обернулся.

У него было лицо честного футбольного тренера.

— Вы начальник управления? — осведомился он. — Я ваш персональный водитель?

— Н-нет, — опешив, отвечал я. — Я Алёша Гольцов.

— О, тогда это всё объясняет, — непонятно проговорил шофер и включил зажигание.

— Нет, а что такое? — спросил я, когда мы выехали на улицу. — Вы за мной приехали?

— За вами, не волнуйтесь, — отвечал шофер. — Но по возрасту вам лучше было бы занять место рядом с водителем.

— Извините, я не знал. Давайте пересяду.

— Теперь уже нет смысла, — сказал он, и мы всю дорогу молчали.

6

Машина въехала во двор большого девятиэтажного дома и остановилась возле каменного крыльца.

Бедненькое такое крыльцо: несколько щербатых ступенек и ржавые железные перила.

Невзрачная дверь с белой табличкой "Прием".

Прием чего? Стеклотары? Белья? Непонятно.

— Вам туда, — сказал мне шофер. — Буду ждать.

И, достав из бардачка журнал «Работница», углубился в чтение.

Я совсем оробел. Так идешь к зубному врачу и думаешь: пока в очереди сижу — наберусь храбрости. А никакой очереди нет, кабинет открывается — и тебе говорят: "Заходите".

Пробормотав: «Спасибо», я вышел из машины и поднялся на крыльцо.

За дверью оказался небольшой темный тамбур, дальше — комнатушка без окон.

Вид помещения меня разочаровал, обставлено оно была очень скудно: канцелярский стол, два стула — и всё.

Под потолком на витом проводе болталась голая электрическая лампочка.

Странное дело: на абажур у них денег не нашлось, а развозить переростков по городу — всегда пожалуйста.

За столом сидел загорелый молодой парень в темно-синей спортивной куртке, очень похожий на моего строгого водителя. У него тоже было открытое плакатное лицо человека отдаленного будущего.

— Добрый вечер, — сказал я, подошел и сел на стул.

— Добрый вечер.

Парень очень серьезно, без тени улыбки, протянул мне через стол руку и назвался:

— Иванов.

— Очень приятно, — сказал я и вспотел от смущения.

— Фамилия, имя?

— Алексей Гольцов.

— Поздновато явились, Гольцов. Ну, да ладно. В каком классе учитесь?… Так, в восьмом. А два года сидели в котором? В шестом? Говорите яснее. В шестом.

Он сделал пометку на лежащем перед ним листе бумаги.