Школа одаренных переростков

Алексеев Валерий Алексеевич

Вертолет, накренившись, пошел на снижение, и поверхность озера стала выпуклой.

Вздулась, как огромный пузырь.

Это был совершенно прозрачный купол!

Где-то я читал, что под куполом строить нельзя: парниковый эффект, температура будет слишком высокая. Но вот — построили же!

Видела бы мама! Она всё твердила, что я замерзну, непременно замерзну в палатках. Какие палатки? Какие валенки? Тут пальмы растут у бассейна!

Значит, что? Значит, денег не жалеют.

Точно, быть мне космонавтом.

На

самом верху купола темнел серый бетонный круг с невысокой фигурной оградой. Вертолет завис над кругом, моторы взревели. Мягкий толчок, еще один. Сели.

Я начал было суетиться, искать дверную ручку, но пилот молча показал рукой наверх: нельзя, пока винт не остановится. И в самом деле, меня бы сдуло с купола, как пушинку.

Наконец — тишина. Пилот повернулся ко мне, подмигнул.

У него было знакомое лицо: похож, наверно, на какого-нибудь киноактера.

Дверь кабины открылась, ворвался холодный ветер с мелкими острыми льдинками.

Я вскинул сумку на плечо, спустился вниз, нетвердо встал на бетонный круг, огляделся.

Отсюда, с макушки купола, видно было пол-России. Вдали на западе темнели горы: может быть, даже Уральские.

Ну, и что дальше?

Я растерянно посмотрел на вертолет. Пилот медлил.

Я оглянулся и в двух шагах увидел широкую каменную лестницу с алюминиевыми перилами (как уличный подземный переход), ведущую вниз.

Я помахал пилоту рукой и начал спускаться.

Внизу была круглая лифтовая площадка со стенами из полупрозрачного голубого пластика. Горели лампы дневного света. Здесь было немного теплее, чем наверху. Что-то гудело: наверное, кондиционер.

Я нажал кнопку и, уже входя в лифт, услышал, как над куполом взревели моторы вертолета. Всё, теперь уж точно приехали.

10

Внизу у лифта меня ждал директор Иванов.

Как он здесь оказался раньше меня — уму непостижимо.

Но я очень обрадовался, когда его увидел.

— Здравствуй, Алексей! — сказал Иванов. — Поздравляю с прибытием.

Я огляделся.

Зеленые газоны, прямые мощенные светлыми плитами дорожки.

Кусты, усыпанные крупными желтыми цветами, деревья, тоже все в цветах, только светло-сиреневых.

За деревьями виднелись невысокие серые и голубые строения.

Легкий теплый ветерок.

В воздухе монотонное жужжание.

Купол над головой был прозрачен, как небо.

— Нравится? — спросил Иванов.

Я кивнул.

— Там общежитие, — показал он рукой. — Жилые комнаты на втором этаже. Столовая — на первом. Твоя комната номер семь. Ключ внутри, на письменном столе. А это — учебный корпус.

И в эту минуту купол над головой потемнел, набежали тучки, хлынул дождь.

То есть дождя-то я не почувствовал, а только увидел, как по склонам купола побежали, широко разливаясь, потоки мелкой воды.

С шорохом проползла

ветвистая беззвучная молния, стекло купола ярко засветилось, потом померкло. Землю под ногами встряхнуло: должно быть, молния ударила неподалеку.

— Вот так и живем — на семи ветрах, — весело сказал Иванов. — Ну, ступай. Извини, что я с тобой на ты перешел, у нас в школе так принято. Отдохни с дороги, хочешь — в бассейне окунись. Пообедай. Сегодня ты свободен. Осмотрись, познакомься с ребятами. Ну, а завтра с утра приступим к занятиям. Программа ясна?

— Ясна.

— Тогда пока.

И Иванов скрылся за толстым столбом лифтовой шахты.

11

Мимо пальм, увешанных пудовыми кокосами и желтыми гроздьями фиников, мимо сине-зеленого бассейна с вышкой я пошел к двухэтажному жилому корпусу.

В саду не видно было ни одной живой души.

Я шел и рассматривал желтые колокольчики на кустах. Таких крупных, размером с чайную чашку, цветов я не видел даже в кино. В середине каждого цветка торчал большой кудрявый пестик.

Те сиреневые цветы, что падали с деревьев, были ненамного меньше.

Оглянувшись (не смотрит ли кто) я поднял с дорожки один такой цветочек, у него был одуряющий гиацинтовый аромат.

Странно, подумал я, вокруг должны роиться разные насекомые, иначе кто же всё это хозяйство опыляет?

Только эта мысль мелькнула у меня в голове — как передо мною поперек дорожки пролетела большая стрекоза с длинным тонким ярко-синим телом. Она так озабоченно стрекотала своими прозрачными крыльями и так старательно держала прямой курс, что мне стало спокойнее.

"Что такое, в конце концов? — сказал я себе. — Что ты вибрируешь? Вон, пожалуйста, простое существо летит и радуется жизни, бери с него пример…"

Тут стрекоза сделала зигзаг и зависла в воздухе прямо перед моим лицом, буквально на расстоянии одного метра, как бы изготавливаясь к лобовой атаке.

Это было так неожиданно, что я отступил на шаг и инстинктивно прикрылся локтем.

Но летучая хищница и не думала на меня нападать. Она висела над дорожкой, вылупившись большими зелеными глазами, и как будто преграждала мне путь.

Мне стало стыдно. Я посмотрел направо-налево, не видел ли кто, как я шарахаюсь от насекомых, — и погрозил стрекозе пальцем:

— Вот я тебя, проклятая! Прочь с дороги!

— Страствуй, Алёша! — тихо, но явственно профырчала стрекоза и, метнувшись ввысь, исчезла высоко над деревьями.

Я решил, что мне показалось: голова у меня была какая-то дурная.

По ночам человек должен спать.

Особенно перед дальней дорогой.

12

Вестибюль общежития оказался несоразмерно велик, он занимал чуть ли не половину внутреннего пространства здания.