Школа остроумия, или Как научиться шутить
Шрифт:
Это, разумеется, Омар Хайям, в переводе Г. Плисецкого.
Допускается также схема рифмования аааа, хотя встречается
гораздо реже. Возможны редифные рифмы (в конце всех
рифмованных строчек — одно и то же слово или словосочетание)
и внутренние рифмы:
а: В жизни сей опьянение лучше всего,
а: Нежной гурии пение лучше всего,
а: Вольной
а: Всех запретов забвение лучше всего.
Омар Хайям утвердил внутренние законы рубай, выгранил и
трансформировал эту форму в новый философско-
афористический поэтический жанр. Каждое его четверостишие
— это маленькая поэма. Позднее, под влиянием персидской
культуры, этот жанр был адаптирован и использован в других
странах.
Приведу один из стихов Хайяма, чтобы вы прониклись всей
иронией и озорством автора. Благодаря, конечно, мастерству
переводчиков. Они все смешные.
Вхожу в мечеть смиренно с поникшей головой.
Как будто для молитвы. Но замысел — иной.
Здесь коврик незаметно стащил я в прошлый раз,
А он уж поистерся. Хочу стянуть другой!
(Переводчик Л. В. Некора. Размер: 6-стопный ямб.)
Я в мечеть не за праведным словом пришел,
Не стремясь приобщиться к основам пришел.
В прошлый раз утащил я молитвенный коврик,
Он истерся до дыр — я за новым пришел.
(Г. Плисецкий. Размер: 4-стопный анапест.)
Будучи по форме исконно народными, рубай Хайяма и при
его жизни, и после смерти породили множество подражаний.
Поэтому установить подлинность тех или иных списков и их
атрибуцию достаточно сложно. Исследователи расходятся в
оценке их количества. Общее число рубай достигает двух тысяч,
но, по мнению многих ученых, ядро истинных стихов Хайяма не
превышает ста.
Создание новых рубай — подражаний Хайяму —
продолжается и в наши дни.
Очень изобретательные и остроумные ребята — авторы
екатеринбургского юмористического журнала "Красная Бурда"
— вот как расправились с рубай:
Ни о чем не жалей, пожалей об одном:
Что вчера запивали мы водку вином.
А потом за "Далляром" еще побежали
В тюбетейке одной и в ботинке одном...
Пусть,
И далеко, в натуре, отсюда мой дом,
Но и в тюрьмах, на зоне, в натуре, есть люди
Грамотные и, в натуре, начитанные притом!
Я мечтаю с утра о крепленом вине.
Денег нету — закончились, видно, оне.
Девы бросили: денег-то нет и вина-то!
Вот, сижу в чайхане, и обидно мне.
То, что Бог нам однажды отмерил, друзья,
Увеличить нельзя и уменьшить нельзя.
Только женщина может, коль этого хочет,
Увеличить нам то, что уменьшить нельзя.
Память отшибло совсем
Вот девушка с газельими глазами выходит замуж за
американца... Зачем Колумб Америку открыл?!
Николай Гумилев, 1917
Хокку
Хокку (хайку) — это жанр японской поэзии.
Нерифмованное трехстишие, генетически восходящее к танка;
состою из 17 слогов (5 + 7 + 5). Отличается простотой
поэтического языка, свободой изложения.
Прежде всего — как правильно: "хокку" или "хайку"? Если
не вдаваться в тонкости, можно и так, и эдак. Обычно, говоря о
хайку, употребляют выражение "древняя японская стихотворная
форма". Так вот — хайку сами по себе немногим древнее
русского четырехстопного ямба, появившегося впервые в XVI!
столетии и закрепившегося в столетии XVIII.
Мы не станем останавливаться на захватывающей истории
хокку, описывать, как в результате развития поэтических
состязаний традиционная танка потребовала появления рэнга, из
которой и развились собственно хокку. Интересующиеся могут
найти такую информацию.
Русский четырехстопный ямб и другие размеры,
утвердившиеся у нас к середине XVIII века, вытеснили из
русской
поэзии размеры, которые основываются не на чередовании
ударных и безударных слогов внутри отдельной стихотворной
строки, а на количественной соизмеримости слоговых объемов
строк (длина, выраженная в количестве слогов). Такая система