Школа остроумия, или Как научиться шутить
Шрифт:
глаз и образуются мелкие морщинки — "гусиные лапки".
Глава 22
"История смеха" —
такой науки не
существует. А жаль!
История учит, какие ошибки нам предстоит совершить.
Лоренс Питер
В этой главе…
Смех в древнем мире
"Смеховая культура" средневековья
Смех в древнем мире
Смех в древности имел особое, точно обозначенное место. В
Египте и Вавилоне назначались дни, когда все были просто
обязаны смеяться — в угоду богам, которые иначе могли наслать
на людей всякие несчастья.
Веселиться полагалось и на свадьбах по той же причине —
чтобы жизнь у молодых заладилась. Еще и теперь на деревенской
свадьбе хмурого гостя могут выставить за порог, даже не
задумываясь, что задабривают этим высшие силы. Как раз в
период становления культуры люди начали употреблять вино и
пиво — лучший генератор веселья. Кстати, и греческое слово
"комедия" означает "песни пьяной толпы". Это как раз те песни, которые пелись на свадьбах и прочих праздниках, — чаще всего
довольно неприличные.
И еще один вид смеха возник тогда. Смеялись над всем
удивительным, незнакомым — над пестрым костюмом
скомороха, над уродливым или безумным человеком. Русское
"смех", как и английское smile (улыбка), восходит к греко-
латинскому глаголу "мейро" — "удивляться". Так и сейчас ведут
себя дети, да и многие взрослые — конечно, если незнакомый
предмет не таит в себе угрозы. Вряд ли кому придет в голову
потешаться над огнедышащим драконом. В сущности, это то же
вытеснение опасности, которую человек подсознательно видит во
всем непривычном.
А конфуцианская мораль требовала от китайца в любых
условиях сохранять лицо. Поэтому, говоря о смерти любимой
жены, он широко улыбался, были и ситуации, когда смеяться
строго запрещалось, например, сыну в присутствии отца или
подчиненному при начальнике.
В классическом и строгом мире античности все смешное
воспринималось как низкая, недостойная, но совершенно
необходимая часть жизни.
Аристотель писал: "Смешное — это некоторая ошибка и
безобразие, никому не причиняющая страдания и ни для кого не
пагубная".
Тем не менее, полагалось, что смех был даже полезен,
поскольку врачевал человеческие недостатки, вызывая чувство
стыда. Но был и другой, высокий смех, которым смеялись
на Олимпе. Этого смеха древние боялись, ведь он был
абсурдным, т.е. ни на что не направленным, обращенным в
пустоту. Некоторые философы считали, что этот грозный смех
способен творить и разрушать миры, Во время Элевсинских
таинств, скрытых от глаз посторонних, именно такой смех
символизировал высшую стадию единения с божеством. О том,
что смеху придавали священное значение, говорит и символика
древних карт таро. Как известно, главная карта носит название
"шут" (пагад) — отсюда и современный "джокер".
Свое строго определенное место смех утратил в эпоху
наступления цивилизации, когда померкла вера в богов, в законы,
в весь привычный порядок жизни. Над всем этим стали
издеваться — сначала исподтишка, потом во весь голос.
Философы-скептики, в том числе знаменитый Пиррон, открыто
смеялись над богами, над людьми и сами над собой. Более
осторожные скрывали издевку за притворным уважением,
которое теряло смысл и обращалось в свою противоположность.
Так возникла ирония, что по-гречески означает "притворство".
Ирония и самоирония — высший этап развития смеховой
культуры, на котором смех звучит на предельной ноте, обещая
или полное безумие, или исцеление от него путем катарсиса. Это
затасканное слово означает, собственно, "очищение" души,
которое может произойти и от горя (о чем сегодня еще помнят), и
от смеха (о чем чаще всего забывают).
Иронический, срывавшийся в истерику смех нередко звучал
в Римской империи времен упадка. А рядом широ-
ко раскатывался такой же истерический "низкий" смех
толпы. Ей было уже все равно, над чем смеяться — над самой
грязной порнографией, над смертью гладиаторов, над
собственной гибелью. Этим вдоволь попользовались тогдашние
"политтехнологи", веселя электорат в своих корыстных целях.
Лозунг "хлеба и зрелищ" всегда означал "хлеба и смеха".
"Смеховая культура"
средневековья
Потом все рухнуло. На обломках задохнувшейся от смеха
античности воцарилось средневековье с его строгой иерархией
ценностей. В ту пору смеяться над Богом ли или над царем было
в буквальном смысле смертельно опасно. Бродячим скоморохам
кое-как дозволялось высмеивать человеческие пороки с
неизменным "торжеством добродетели" в конце.
В изображении средневековых богословов смех неизменно