Шлимазл
Шрифт:
Можно было учиться, строить планы. Жизнь открывала захватывающие перспективы, а будущее рисовалось в самых радужных красках.
Как его угораздило встрять в драку? Ну да, он ведь даже лезть туда не пытался. Просто шел на занятия. Была ли его вина в том, что его заметили и докопались? Ну... наверное, следовало стать невидимкой.
Драка, полиция. Ну да, во внешнем мире была полиция, а не жандармерия...
Когда Стефан вышел из больницы, немного подлечив последствия сотрясения, он узнал — колледжу не нужны студенты, у которых проблемы с законом.
Вот
Стефан в сутки вылетел и из общежития, и с учебы.
Следовало срочно что-то придумывать. Искать работу и жилье. Думать, что делать с учебой — оставить эту мысль, или начинать копить, чтобы снова поступить года через три-четыре. В принципе, все было реально — если задаться целью. Ценой каких усилий — другой вопрос.
Только имелся и другой вариант. Попасть в Сан-Винг сложно. Сверхсложно. А вот в один из прилегающих к нему районов — гетто — запросто.
Получишь вид на жительство, помощь с жильем — оно там вроде не слишком дорогое, работу. Возможность учиться. В гетто имелись свои колледжи и институты — причем по нужному профилю! Логично — ведь именно жители двадцати восьми гетто, окружавших Сан-Винг, обслуживали и сам Сан-Винг, и научный городок при нем, и мощные кабеля, разбегавшиеся от Спотов во все стороны, разветвляясь, как кровеносные сосуды и проникая в самые отдаленные уголки города до самой Мертвой Иглы — района, находившегося на другом конце Сан-Сана.
И вот там-то за учебу платить было не нужно. Достаточно желания переехать.
Стефан получил распределение в эр-гетто. В тот момент ему, собственно, было безразлично — в какое именно попасть.
Отговаривать парня было некому. Да и что ждало его, останься он в городе? Тяжелая низкоквалифицированная низкооплачиваемая работа? Или кривая дорожка наперекор закону.
Двадцать восемь гетто отделялись от остального мегаполиса железным занавесом с односторонней проницаемостью. Попасть туда — запросто. Обратно... лучше и не пытаться. Стефан взял билет в один конец.
Но он не собирался возвращаться.
Не собирался... возможно, в какой-то момент слабости он и мог бы передумать и уехать из гетто, если б была официальная возможность. С первых дней он понял, что всегда будет чужаком для этих людей. Они жили здесь поколениями. У них были свои традиции и привычки. Он ходил иначе, чем они, говорил иначе, чем они. Думал иначе, чем они. Он привык совсем к другой жизни. Вот только бегство — это падение еще на ступеньку ниже. И он, стиснув зубы, остался.
Поселился по соседству с шумным многодетным семейством. Старшей дочкой соседей и была Суламифь.
*** ***
Стефан поднял голову от бумаг, потер уставшие глаза. Потянулся.
Кинул взгляд на часы — эдак можно и домой не ходить! Может, переночевать здесь, в кресле, и утром — снова за дела?
Встряхнул
Увлекся. Принял дела, называется. И закопался в них с головой. Чтобы ночевать на работе — нужно хотя бы диванчик в кабинете поставить. Дремать, сидя в кресле, никуда не годится. Тем более, что и кресло неустойчивое.
Надо пойти сделать себе кофе, — решил он. — А потом — идти домой! Отдыхать.
Вышел из кабинета и замер. Харуми сидела, уставившись в экран монитора. На столе — разложены папки с документами.
— Вы какого черта здесь делаете?! — возмутился он.
Она, вздрогнув, подняла на него испуганный взгляд.
— Простите, — пролепетала ошарашено.
— Вы почему еще не дома? — переспросил Стефан спокойнее, сообразив, что перепугал ни в чем не повинную секретаршу. — Вы на время смотрите вообще?!
— Но... вы ведь еще на работе, — запинаясь, отозвалась она.
— А зачем вы берете с меня дурной пример? Если я пойду зубами грызть оголенный кабель — вы и туда за мной пойдете? — он тяжело вздохнул. — У вас же дети, — посетовал сокрушенно. — Где они — неужели до сих пор в саду?
— Их соседка забрала. У нас дети в один сад ходят. Я договорилась...
— Послушайте, госпожа Исибаси. Это прекрасно, что вам есть, с кем договориться и как выкрутиться. И вообще, я рад, что ваши дети уже дома. И ваше рвение похвально. Но работа никуда не убежит. Бросайте все немедленно! Заканчивайте, я пока сварю кофе, — он покачал головой. — Потом провожу вас домой...
*** ***
Они молча шагали по широкой ярко освещенной улице.
Почти дармовая энергия, которой всегда было с избытком, позволяла щедрое круглосуточное освещение даже в самых дальних закоулках города. Почти дармовая энергия, которую не было смысла экономить. Почти дармовая энергия, купленная жизнями обитателей двадцати восьми гетто, не имевшими возможности выбраться за пределы мест, где им не повезло родиться.
Жизнь в гетто во многом была тяжелее и беспросветнее, чем в том же Латинском районе, где родился Стефан. Но следовало признать: здесь невозможно было отыскать глухой узкий переулок, какими изобиловали кварталы его родного района.
Сказывалась близость к энергетическому узлу города Сан-Вингу: все улицы гетто представляли собой широкие, светлые в любое время суток магистрали.
Влачить беспросветное существование в ярко освещенном районе с просторными улицами... было в этом что-то постмодернистское.
Стефан встряхнулся. Что за мысли лезут в голову? И с каких пор он стал задумываться о таких вещах. Меньше надо засиживаться на работе допоздна. Он еще и ночевать там собирался! Никуда не годится.
Тем более, цель его переезда в зет-гетто вполне определенна. И не имеет ничего общего с трудовыми подвигами. Скорее уж — наоборот. Ему следует быть бодрым, отдохнувшим и готовым к действиям в любой момент. И к любым неожиданностям. А неожиданности будут — в этом он был уверен.