Шлимазл
Шрифт:
В контору он решил не заходить: лучше сразу отправиться в жандармерию. Он ведь собирался навестить Отори! Или хотя бы выяснить, как его дела.
*** ***
— Пришли сознаться в преступном деянии? — полюбопытствовал начальник участка — это он нынче поутру приходил к Стефану с расспросами.
— Я, в преступном деянии? — вопрос заставил растеряться.
У них что, на него что-то появилось? Чего тогда сразу не арестовали?! Отори вон замели за здорово живешь. Мысли заметались перепуганными крысами.
—
— Нервничаете? — повинуясь нежданному наитию, полюбопытствовал Стефан.
— Само собой, — тот кивнул, поморщился. — Вы садитесь, — кивнул на стул. — Устроить вам встречу с заключенным не могу, уж простите. Не положено. Идет следствие.
— Конечно, я понимаю... признаться, ждал этого. Но решил все-таки попытаться. Как-никак, ответственный работник.
— Вы не верите в его виновность, — проницательно заметил хозяин кабинета.
— Нет, конечно! Неужели на него что-то есть?
— Извините, не могу ответить на вопрос.
— Да, конечно. Простите!
— Я вас понимаю, — заверил жандарм. — Будь снаружи камеры — все было бы куда проще. Мы просто по записям отследили бы, кто устанавливал механизм на соединении кабеля. Но протяженность Перпетуум Энерджи слишком велика — даже здесь, вблизи Сан-Винга. И это невозможно.
Ну да, потому что финансирования на это не выделяют! Его на ремонт сетей пришлось выбивать. Нехватка ресурсов — вечная беда всех гетто. Споты и электросети и так слишком дорого обходятся городу.
— Подозреваю, были бы снаружи камеры — мало кто рискнул бы вот так нагло под носом у властей проворачивать подобные фокусы, — заметил Стефан вместо этого. — Я вообще не слишком понимаю, кому и для чего могло это понадобиться.
— И это мы тоже выясним.
— Что ж, — Стефан понурился. — Спасибо за помощь...
— Простите, что не сумел помочь, — жандарм поднялся, отвесил короткий поклон.
— Простите, что отнял время, — Стефан ответил тем же.
Распрощавшись, вышел наружу. Постоял немного на крыльце одноэтажной постройки, окруженной клумбами. Управление жандармерии выглядело совсем небольшим павильоном — мирным и нарядным. Двери нараспашку, окна в пол. Крыльцо, огороженное ажурными перилами. Если не знать — навряд ли заподозришь, что под мостовой скрываются помещения, в которые так просто не попадешь. И в которые ни один простой житель попасть и не хотел бы.
Постояв в раздумьях минут пять, потопал прочь. Он хотел еще навестить семью несчастного бригадира. И лучше попасть к ним, пока не слишком поздно.
*** ***
— А вы? — крепкая коренастая женщина с прямым пронзительным взглядом пристально поглядела на него. — Вы сами тоже верите, что Кэтсуо мог?
— Не верю, — отрубил Стефан. — У меня в голове не укладывается.
— Вон что, — она покивала, невесело усмехнулась. Он всегда был предан работе, делал все, от него зависящее...
— Уж это я знаю, — пробормотал он. — Успел оценить. Не понимаю, как кому-то могло прийти в голову обвинить вашего мужа.
— И вы
— Не знаю, не уверен, — сознался Стефан. — Простите за грубый вопрос. Вам есть, на что жить?
— Я подала в администрацию прошение, чтобы мне разрешили работать, — она насупилась.
— Вам отказали? В смысле — дали понять, что откажут?
— Дали понять, что я не верю в скорое освобождение мужа. А у такого недоверия должны быть причины. Да и нельзя, живя с человеком под одной крышей, не знать его замыслов и планов.
— О, черт!
— Вот именно, — она с горечью усмехнулась. — А у меня просто заканчиваются деньги... Я же не могу ждать две или три недели. Да и в любом случае, заработок не повредит. Даже когда Кэтсуо выпустят. Нет, я не верю, что он виновен в том, в чем его обвиняют. Но следствие ведь может длиться очень долго...
— И это скверно, — Стефан кивнул. — Послушайте. Я не знаю, чем смогу вам помочь. Я был сегодня в жандармерии. И мне даже не позволили увидеть вашего мужа. Само собой, ничего не сообщили — это же следственная тайна. Но... вот мой телефон, — он выудил из кармана листок с написанным номером. — Пожалуйста, звоните, если что-нибудь случится, или что-нибудь понадобится. Обязательно, в любое время!
— А что может случиться? — она настороженно взглянула на него.
— Не знаю, — сознался он. — Мне кажется, все, что угодно. Простите, не хотел вас пугать.
— Я понимаю, — она кивнула. — Простите, не хотелось создавать вам хлопоты...
— Скажите, — Стефана внезапно озарило. — А у вашего мужа не было конфликтов с неким Сато Итиро? Может, он что-нибудь рассказывал?
— Сато Итиро? — женщина нахмурилась. — Кэтсуо изредка говорил о работе, но нечасто. Говорил, что не хочет тащить дела домой... он упоминал какого-то Итиро. Говорил, этому лишь бы ничего не делать. Только видимость работы создает.
— Метко, — пробормотал он. — Создает видимость. И все, лишь бы ничего не делать. Это ведь он сейчас занял место вашего мужа.
— Должность бригадира? — она нахмурилась. — А я знаю! — она хлопнула ладонью по столу, брови изогнулись негодующе. — Он его подсидел. Эта подлюка подсидела Кэтсуо!
— Полегче, — остерег ее Стефан. — Постарайтесь не озвучивать эту гипотезу прилюдно. Все-таки это — недоказанное обвинение. Но оно ставит под сомнение действия жандармов. И переворачивает все их построения.
— Но вы ведь тоже так думаете, — она сощурилась.
— Да мало ли, что я думаю! Если это правда, если Сато имеет отношение к аресту Отори — следует соблюдать осторожность. Чтобы вытащить вашего мужа — а не угодить за решетку с ним за компанию. В компании, конечно, веселей, — Стефан усмехнулся. — Но у вас дети — не забывайте об этом.
Она насупилась.
— А у меня — незаконченный ремонт, — завершил он мысль.
— Вас так беспокоит ремонт магистралей? — хмуро осведомилась она. — Полагаете, если вас вдруг арестуют, заняться этим будет некому? Кэтсуо упоминал, что его начальник — настоящий маньяк, повернутый на работе...