Шоковая волна
Шрифт:
— А, это на физическом факультете, — небрежно сказала девушка. — А мы изучаем социальные науки.
В студенческом кинотеатре произошла замена: вместо фильмов с участием Ингрид Бергман и Полетты Годард, которые меня интересовали, шли «Одинокий рейнджер» и «Возвращение Шерлока Холмса».
Глава 8
Вечером в морге Хармса провожавших было мало.
— В воздухе пахнет чем-то нехорошим, — сказал Гилли. — Видимо, не обошлось
Я согласилась с ним. В последние три дня их присутствие чувствовалось не только в воздухе.
— Я даже не могу приблизиться к тюрьме. Хотелось бы мне знать, что происходит. Нора пытается найти для ребят надежного адвоката. Она уговаривает своего отца. Он адвокат.
— Удобно, — пробормотала я.
— Эти чертовы шерифские помощники продолжают утверждать, что ребята не хотят меня видеть. Если это таи, тогда я и соваться туда не буду. Кейт… вы не могли бы выяснить это для меня?
Я сказала, что постараюсь.
— Это Ричард? — спросила я о молодом человеке, взволнованно о чем-то беседующем с пожилой парой и мужчиной, который, должно быть, и был Тайлером Хармсом. Не знаю ни одного гробовщика, который не старался бы всегда и везде походить на гробовщика.
— Они не могут договориться, где лучше похоронить прах, — пояснил Гилли. — Еврейские родственники имеют смутное представление о кремации.
— Не смешно.
— Это черный юмор, а черный — это прекрасный цвет.
— Ты выпил, Гилли?
— Нет. А надо бы. Я говорю, что приходит в голову, авось по ассоциации скажу что-то, похожее на правду.
— Все здесь напоминает лавку древностей, — шепнула я.
Кресла были чересчур громоздки, помпезны и набиты жестким конским волосом. Стулья, простые с прямыми спинками, казались вечными. Закрытый гроб в глубине был окружен охапками папоротника и белых лилий, от густого запаха которых воздух казался тяжелым.
— Поздний Скотт Фицджеральд, — сказал Гилли. — Посмотрите на все эти лилии, взятые напрокат.
— Скоро Пасха.
— Я знаю. Сам помогаю готовиться к карнавалу в Миссионерском доме в Бейкерстауне.
В результате собственных ассоциаций, лилий напрокат, подготовки к пасхальным праздникам, Хиггинсу, политическим событиям в городе и некогда прочитанной повести об одном американском политике, взявшем для выступления по телевидению пса напрокат, я додумалась до того, что вдруг спросила у Гилли:
— Барнаби тоже пес напрокат?
Гилли широко улыбнулся.
— Если бы это было возможно. Кто его возьмет даже за старую запонку.
— Он очень красивый пес.
— Пять долларов.
Я от души рассмеялась.
— Прости, Кейт, но ты сама напросилась.
— Я знаю. — Он назвал меня по имени, и это меня обрадовало.
Мой смех привлек внимание Ричарда Ловенталя.
— Он искренне одобряет, — пояснил Гилли. — И хочет сказать, что Папа был бы доволен. Старик менее всего желал бы мрачной торжественности похорон.
Именно в этот момент появился Форбс. Войдя в дверь в алькове, он тут же остановился, и, как мне показалось, в этом было что-то драматическое. Но прежде чем пройти дальше, он сделал шаг назад, снял пальто и бросил его на стоявший в стороне стул. Он был очень бледен и сильно взволнован. Не замедляя шагов, он направился к Ричарду и буквально упал ему на грудь. Они как-то неловко обнимались, похлопывая друг друга по спине, издавая скорее звериные, чем человеческие звуки. Этого Форбса я еще не знала. Мисс Ингрэмс инстинктивно отодвинулась от них, и, не зная, куда деваться, примкнула к нам. Гилли смотрел в пол, потягивая себя за кончик носа.
— Как это все не по-американски, — сказала я Гилли, ибо только он, мне казалось, мог понять, что я имела в виду. — Неужели он не знает, что такие большие мальчики уже не плачут.
Что сказал Ричарду Форбс прерывающимся от рыданий голосом, я не слышала, но ответ Ричарда долетел до моих ушей:
— Я не винил тебя, Рэндалл. Да и кто бы смог это сказать тебе, ради всех святых?
Форбс порылся в кармане брюк, но не найдя там носового платка, воспользовался тем, что был у него в нагрудном кармане.
— Я убил бы этих негодяев собственными руками.
Кадык на шее Ричарда заходил ходуном. Он отвернулся и, отойдя от Форбса, направился, как и мисс Ингрэмс, к нам, ибо, кажется, это было самым безопасным здесь местом. Форбс так стремительно бросился к гробу, словно только сейчас осознал трагическую окончательность свершившегося.
— Он ошибся в выборе профессии. Мы могли бы использовать его талант во втором акте нашей пьесы.
— У него все получается довольно правдоподобно, — согласился Ричард. — В кризисных состояниях я видывал его и прежде. Но сейчас он по-снобистски сдержан. Это игра.
— Как ты можешь быть таким притворщиком? — шутливо упрекнул его Гилли и познакомил нас. У Ричарда были красивые карие глаза в золотистых крапинках, излучавшие доброжелательность. Мне стало теплее после стольких холодных взглядов в этом городе.
— Гилли, Йегер — студент Форбса?
— Да, не очень удачный, но все же студент.
Я подождала несколько секунд, а затем пересекла комнату и подошла к Форбсу.
— Добрый вечер, доктор.
Он посмотрел на меня каким-то диким взглядом. Почему? Неужели от неожиданности нашей встречи здесь?