Шпионаж и любовь

Малли Клэр

После Второй мировой войны в Великобритании произошел рост насильственных преступлений, большая часть которых была совершена против женщин их возвращающимися с фронта мужьями и любовниками. В 1945 и 1946 годах серия убийств жен их мужьями попала в заголовки газет. Поскольку насилие в семье по-прежнему в значительной степени рассматривалось как частное дело, а прелюбодеяние – как серьезная провокация, те дела, которые дошли до суда, обычно представлялись как преступления страсти, требующие определенной степени сочувствия и приводящие к чрезвычайно легкому приговору. В нескольких случаях убийства, когда жена была неверна, обвиняемый был полностью оправдан [140] . В течение следующих нескольких лет

серия популярных книг и фильмов была сосредоточена, не совсем без сочувствия, на героях войны, опустошенных послевоенным миром и наносящих ответный удар по женщинам вокруг них. Малдоуни знал, что он не вернувшийся герой и Кристина отнюдь не опустошала его. Как обычный кинозритель, он мог представить свой план в рамках признанного поведения, если не приемлемого, то фактически допустимого обществом, считавшим, что насилие в отношении женщин более приемлемо.

140

В 1945 г. рядовой Реджинальд Кеймер вышел оправданным из зала суда Ноттингема под аплодисменты, несмотря на то что задушил свою беременную жену в местном роддоме. Год спустя Фредерик Бут задушил неверную жену в приступе ревности, и его оправдали после семи минут размышлений. См.: Alan Allport, Demobbed: Coming Home After the Second World War (2009), p. 95.

В такой обстановке, если бы присяжные имели более полную картину событий и справку о психическом состоянии Малдоуни, вполне возможно, они просили бы о некотором снисхождении. Таким образом, Кристина была представлена и как графиня, и как «блестящий агент секретных служб военного времени», награжденная за спасение жизни других героев [16]. Малдоуни был «скромным парнем из Уигана», без военных заслуг, «ненадежный информатор» и «фантазер», по мнению тюремных врачей, и он сам признался в убийстве [17].

Он не был мужем Кристины, и, казалось, не было оснований верить его утверждению, что у них были близкие отношения. В любом случае, Малдоуни не настаивал на этом. «Я был ей должен, – писал он своей семье. – Вот почему “они” знали только то, что я намеревался сделать» [18]. Жюри не вынесло никаких рекомендаций о помиловании, и после судебного разбирательства государственный секретарь не смог найти достаточных оснований для отмены смертного приговора.

В любом случае, Малдоуни не держался за жизнь. По его словам, она не представляла для него интереса теперь, когда Кристина, «в которую он все еще был очень влюблен», умерла [19]. Ночью перед последним слушанием он безуспешно пытался сделать веревку из тюремной простыни. Когда приговор был вынесен, и он услышал, что его «отвезут из этого места в законную тюрьму, а затем на место казни и там предадут смерти через повешение, и пусть Господь помилует его душу», он только прокомментировал: «Он так и сделает», – газетчики отмечали: «весьма уверенным голосом» [20]. Только «Мейл» прокомментировала, более гуманно, что Малдоуни «пытался соответствовать стандартам Кристины. Он настаивал на признании себя виновным, зная о последствиях» [21]. «Итак, его повесят, и бесполезно, расточительно оборвутся две жизни, – написала подруга Кристины, Кейт О’Мэлли, своим родителям. – Я полагаю, что мы должны молиться и за его бедную заблудшую душу» [22].

Деннис Джордж Малдоуни был казнен путем повешения в тюрьме Пентонвилля в девять часов утра дождливым днем, во вторник 30 сентября 1952 года. После вскрытия тюремные власти сообщили, что «казнь проводилась гуманно» и «смерть наверняка наступила мгновенно» [23]. После вынесения приговора Анджей Коверский и другие друзья Кристины получили шанс попытаться идти дальше по жизни, хотя Анджей так никогда и не пережил свою потерю. Но это был не конец истории для семьи Малдоуни.

Сыну Малдоуни, Джону, исполнилось двенадцать, когда его отец оказался в тюрьме. Он не видел отца в течение нескольких лет, а в 1952 году его мать уже снова вышла замуж. После суда она сообщила газете, что надеется, что ее сын никогда не узнает, кем был его отец [24]. Вероятно, так хотел бы и сам Малдоуни.

«Постарайтесь забыть, что я когда-либо существовал», – писал он братьям и сестре из тюрьмы, но газеты отказывали им в подобном выборе [25]. На следующий год старший из братьев переехал в Престон, второй в Манчестер. Ни один из них не доверял правительству, полиции или властям после этого случая и никогда не использовал свою фамилию вне дома без крайней необходимости. Когда они это сделали, то их строительному бизнесу отказали в государственных контрактах без объяснения причин. Их сестра эмигрировала в Новую Зеландию. Никто из них никогда не упоминал своего печально знаменитого старшего брата, и они отрицали, что связаны с ним, «даже когда сталкивались с доказательствами» [26]. И все же, когда у старшего из братьев родилась в 1953 году дочь, он назвал ее Кристиной – именем, которого прежде в семье не было.

Примечания

Эпиграфы

1. Aidan Crawley. Escape from Germany, 1939–1945: Methods of Escape Used by RAF Airmen During WWII. 1956, 2001.-P.2.

2. Winston Churchill. My Spy Story. Thoughts and Adventures. 1932. – P. vi.

Предисловие

1. Документы Пенковской. Анджей Коверский / Владимир Ледоховский. 1973.

2. Jan Ledochowski. Christine Granville; также Jan Ledochowski. Who was she. – P. 6.

3. Wladimir Ledochowski. Christine Skarbek-Granville.
– P. 5–6.

4. Ibid. P. 6.

5. Ibid. P. 5.

6. Jan Ledochowski. Christine Granville. – P. 1.

7. Mieczyslawa Wazacz. Tydzien Polski (Polish Week). 26.02.2005.

8. Jan Ledochowski. Christine Granville. – P. 22.

9. Picture Post. [Bill]. Stanley Moss. Christine the Brave. 13.09.1952-04.10.1952.

10. Документы Коул/Мосс. Письмо Владимира Ледоховского Биллу Стэнли Моссу. 13.9.1953.

11. Документы Пенковской. Анджей Коверский / Владимир Ледоховский.1973.

12. Wazacz. No Ordinary Countess.

13. Документы Пенковской. Анджей Коверский-Кеннеди / Барбара Пенковская. 24 января, 1974.

1. ПОГРАНИЧЬЕ

1. Daily Express. Stabbed Heroine Told Her Story. 17.06.1952.

2. Приходской архив Бенчковице (B^czkowice). Свидетельство о крещении Кристины Скарбек (ноябрь 1913).

3. Masson. Christine: SOE Agent. – P. 4.

4. Kasparek. Krystyna Skarbek: Re-viewing Britains legendary Polish agent. The Polish Review, XLIX, no. 3. 2004. – P. 946.

5. Zamoyski. Chopin. – P. 20.

6. Стефанию описала Мария Нуровская по не сохранившейся на сегодня фотографии.

7. Не идентифицированные газетные вырезки (12.12.1898), их цитирует Владимир Ледоховский: Christine Skarbek-Granville. – Р. 12.

8. Alphabetical list of the landowners in the Kingdom of Poland. 1909.-P. 110.

9. Архив Королевского замка в Варшаве. Письмо Шимона Конарского Владимиру Ледоховскому. 1960.

10. Wladimir Ledochowski. Christine Skarbek-Granville.
– P. 8.

11. Ibid. P. 8.

12. Ibid. P. 10.

13. Wazacz. No Ordinary Countess. Интервью Янины Новотной (Janina Nowotna).

14. Zamoyski. Poland. – P. 298.

15. Станислав Руджиевский был отцом польской романистки Марии Нуровской, которая написала художественный вариант биографии Кристины в романе Milosnica.

16. Tarnowski. The Last Mazurka. – P. 59–60.

17. Беседа со Збигневом Мечьковским (апрель 2011).

18. Интервью с Марией Нуровской (июнь 2011).

19. Там же.

20. Wazacz. No Ordinary Countess. Интервью с Фрэнсисом Кэммертсом (Francis Cammaerts).

21. Kurjer Warszawski. Заметка о смерти Ежи Скарбека (Jerzy Skarbek) (12.12.1930). – Р. 12.

2. ДВЕ СВАДЬБЫ И ОДНА ВОЙНА

1. Mieczkowski. Horizons. – Р. 38.

2. Gombrowicz. Polish Memories. – P. 81.

3. Breza. Nelly. – P. 350.

4. Gombrowicz. Polish Memories. – P. 179–80.

5. Регистрационная запись. Густав Александр Геттлих / Мария Кристина Янина Скарбек (21.04.1930).