Шторм
Шрифт:
казывалась говорить, но Кинг был настойчив и, в конце кон-
цов, ирландка рассказала, что на рабочем дворе один из
негров – телохранитель губернатора – пытался изнасило-
вать ее и нанес ей несколько сильных ударов кулаком.
Элин сумела извернуться и огреть негра поленом, а потом
убежала. Выслушав сбивчивый рассказ ирландки, Кинг за-
дал ей несколько вопросов, как мог, успокоил, велел воз-
вращаться и ни о чем не беспокоиться. На следующий
Элин увидела своего обидчика, еле передвигавшего ноги, с
избитым в кровь лицом, совершенно заплывшим правым
глазом, а негритянка Нинба рассказала белокожей подруге, что его нашли у бараков рабов без сознания. Несмотря на
меры, принятые губернатором это происшествие, осталось
нераскрытым.
Что же молчишь?
Она посмотрела в глаза ирландца.
Кинг, ведь ты парень честный и откровенный.
88
Капитан «Дьявол»
Так говорят!
Значит, не станешь лгать?
Пока не собираюсь.
Я без шуток разговариваю!
И я серьезно.
Ответь мне на один вопрос.
Спрашивай!
Почему ты всегда рядом со мной?
Чтобы тебе было легче жить.
Опять смеешься?!
Кинг усмехнулся, но говорил уже без юмора.
А ты не заметила в этой шутке доли истины? Ты по-
могла Майкилу, когда ему было плохо, сейчас стараешься
оказывать нам поддержку всем, чем можешь. Так почему я
и мои товарищи не можем помочь тебе? Долг дружбы мне
хорошо известен, на море этому учишься быстро.
Отвернувшись, Элин ничего не говорила. Так она долго
стояла, глядя вдаль, и молчала. Молчал и Кинг, но по дру-
гой причине: он не хотел мешать ирландке в тот момент, когда человек собирается с мыслями, обдумывая те слова, которые он хочет или должен произнести.
Ты и другие ребята, – медленно говорила Элин, – по-
могли мне в трудную минуту. Там, в трюме, делили хлеб и
воду, здесь Стэрдж постоянно справляется о моем здоро-
вье, ты корзинку сплел, Майкил гребень подарил.
Кинг присвистнул, не скрывая удивления.
Ну?
Вместо ответа Элин вынула из-под нестираной рубашки
гребень, изготовленный из панциря черепахи, протянула
ирландцу. Тот взял его, покрутил в руках, рассматривая, расчесал свою шевелюру и вернул ей.
Неплохой. Интересно, где он его стащил?
Элин спрятала гребень, отбросила за спину спутанные
пряди длинных волос и продолжала:
Почему вы вс так заботитесь обо мне? Потому, что я
приплыла сюда вместе с вами? Или потому, что я сестра
человека, сражавшегося
89
Эмиль Новер
не имею никакого отношения к тем идеям, за которые погиб
брат!
А я имею? – спросил Кинг. – Я попал сюда только по-
тому, что поддался естественному порыву и не отказался
помочь другу. Так что, можно сказать, мы оказались здесь
по одной причине.
Но ведь вы не знаете, кем я была до этого, – почти про-
кричала Элин. Она опустила глаза и уже тише добавила: – Вы
меня должны презирать. Ты… Майкил… Огл – все!
Ирландка вновь замолчала и отвернулась – чувствова-
лось, что она не может решиться сказать что-то очень важ-
ное для нее.
Кинг решил помочь ей облегчить душу.
Продолжай, красотка, если не решишься сказать сра-
зу, то, возможно, что потом говорить будет опасно.
Сэлвор правильно понял Элин. Ей необходимо выска-
зать то, что она была уже не в силах держать внутри себя.
Ирландка боялась этого, но и не могла молчать об этом.
Кинг не торопил е: богатый жизненный опыт подсказывал
бывшему моряку, что если Элин сама начала этот разговор, то сама должна и вести его.
Море плескалось о старый камень. Кинг по старой при-
вычке невольно прислушивался к этой старой и вечной
песне океана, и поэтому так неожиданно для него прозву-
чали слова ирландки.
Я была уличной девкой.
Скажи Элин, что она совершала дела гораздо хуже, Кинг и тогда не пошевельнулся бы, как и сейчас. Он не ска-
зал ни слова, не сделал ни одного движения и на его лице
не отразилось никакое чувство. Он сидел так же, как и до
этого, безмолвный и, как казалось Элин, безучастный ко
всему вокруг. Но вот он поднял опущенную голову и мед-
ленно, но внятно произнес:
Жизнь…
Это слово оказалось каким-то магическим – замерев-
шая, как статуя, женщина всем корпусом повернулась к
Сэлвору и удивленно смотрела на него, не понимая, что он
хотел сказать этим словом. После своего признания она
ожидала криков, упреков, грязной ругани, – словом, чего
90
Капитан «Дьявол»
угодно, но только не этого молчания, которое, казалось, ничего не значило. Она плохо знала Кинга и сказала:
Я не могла больше молчать.
Ты сама начала этот разговор, – вс так же спокойно