Штормовое предупреждение
Шрифт:
– Мне просто было интересно, я его одного не досчитывался, – пожал плечами Ковальски. – На ночь у меня есть более здравая перспектива, нежели слушать жалобы этого нытика.
– Кстати, хорошо, что ты это упомянул, – Шкипер внезапно утратил интерес к шахматам, отодвинув от себя доску под недоуменным взглядом Марлин. Ей было от чего удивляться: Шкипер человек азартный, вступив в игру, он не может попросту бросить ее на середине. Если только его не отвлечет что-то еще более затрагивающие Шкиперские чувства.
– Я хотел
– Что такое?
– Идем. Информация строго для командного состава. Давай, парень, снег сам себя не раскопает…
Они вышли во двор под чисто умытое сероватое небо, и Ковальски ощутил, как во рту появляется привкус холода. Дыхание вырывалось облачками пара, и те немедленно же таяли, как тает сахар в кипятке.
– Это насчет Рико, – пояснил командир, когда они отошли с лопатами от дома. – Завязывай таскать его повсюду с собой. Я понимаю, что это удобно, он никогда не избегает работы, но не злоупотребляй.
– Я отказываюсь тебя понимать.
– Черт подери, – Шкипер раздраженно насупился. Беседы, когда он должен был кому-то что-то втолковывать, вместо того чтобы заставить сделать по-своему, всегда его выводили из равновесия. – Я знаю, что ты с приветом, но неужели настолько? Ты вообще, что ли, ничего вокруг себя не замечаешь? Рико привязчивый! Если ты позволяешь ему таскаться за собой, он так это и будет воспринимать: что ты рад его компании. Всегда. Соображаешь?
– Разумеется.
– А мне кажется, что нет! Ты ушел сегодня шастать по подвалам, а он места себе не находил. Он уже к тебе привык, понимаешь?
– Почему ты вообще решил заговорить об этом? Сейчас, сегодня?
– Потому что у меня есть глаза, и я ими пользуюсь по назначению. И вижу, как он на тебя смотрит.
– И что?
– И что? И что?! Что за вечная твоя манера ичтокать?! – Шкипер глубоко вдохнул и выдохнул, будто практикуя какую-то восточную гимнастику. Это ему, очевидно, помогло, и он проделал это упражнение еще несколько раз.
– Так, – наконец, открыл он рот. – Это твое «и что» как-то связано с тем, где вы пропадали, и укусившей тебя мухой?
– Мы не пропадали. Муха меня не кусала. Никакая.
– Я сейчас огрею тебя лопатой… И я не спрашиваю просто из любопытства. Вы не чужие мне люди!
– Только поэтому я тут сейчас с тобой и разговариваю, Шкипер, – растолковал ему собеседник. – Мне небезразлично, что ты будешь думать... Хотя кого я обманываю. Мне безразлично. Но будет неудобно, если ты будешь думать ерунду.
– Окей, Гугл, что делать, если твоего лейтенанта понесло во все тяжкие, – вздохнул Шкипер. Упомянутый его лейтенант, к которому эти слова были обращены на самом деле, хмыкнул.
– Вот то самое чувство, когда на твое место шеф взял Гугл, – заметил он. – Не самое, кстати, приятное чувство. Но если серьезно, Шкипер, не трать нервы на меня и Рико. Все
– А что, скажи-ка, если ты такой не в меру умный, ты будешь делать с ним, когда он привяжется с концами? Когда он будет пытаться сократить дистанцию, лезть в твою жизнь, в твою тарелку и твою постель? Выставишь его, чтобы он под дверью твоей лаборатории на полу ночевал?
– Ты отлично знаешь, что я никогда так не поступлю.
– Тогда что? Откроешь ему и скажешь: “Конечно, я всегда мечтал тусоваться с таким на всю башку ушибленным”?
– Именно, – кивнул лейтенант.
– Вот! – победно ткнул в него пальцем командир. – Так что поэтому… Стоп… Что ты только что сказал?
– Я сказал, что именно так и намереваюсь поступить.
Шкипер молчал несколько секунд, и это — Ковальски знал — затишье перед бурей. Сейчас его накроет эмоциями. В такие моменты, когда он наблюдал за командиром, то находил, что быть эмоциональным бревном в общем-то не так уж и плохо. Наверняка очень неудобно, когда тебя вот так швыряет из крайности в крайность…
– Ты делаешь это нарочно, компадре? – вдруг осведомился командир вполголоса. – Мне ты можешь сказать. Это из-за Дорис? Она тебя довела?
– Дорис – чудесная девушка, но она тут ни при чем. Я не буду больше портить жизнь ей, а она мне. Во всех смыслах.
– Я ни черта не понимаю в таком случае, – замотал головой Шкипер, как будто это действие и правда могло бы ему помочь привести сведения в порядок. – Ты страдал по ней, потом ты и мой сержант пропали на три дня, и по возвращении я тебя просто не узнаю. Даже до знакомства с Дорис ты так себя не вел.
– Как именно?
– Как нормальный, – доходчиво растолковал ему командир. – Ты не дергаешься, не ведешься на подначки, не раздражаешься по ерунде, тебя не задевают чужие замечания. Ты реагируешь, как адекватный здоровый человек, у которого все в порядке.
– У меня теперь действительно все в порядке. У меня и у Рико.
– Мне это рассматривать, как ваш официальный… – Шкипер замялся и тут же бросил недовольный взгляд на собеседника, будто тот должен был ему подсказать, но проворонил. – Как же это называют? Каминг-Аут?
– Это у нормальных людей каминг-аут, – вздохнул лейтенант в ответ. – А у Рико это скорее выносинг дверинг и вышвыринг всех недоволинг....
– С Рико спрос не велик – он помешанный. Ему что ты, что кукла его… А у тебя как, крыша тоже отправилась в вояж? Мне набирать девять-один-один?
– Если тебе и надо чего набирать, то это терпения – если ты только знаешь, как найти пункт, где его раздают… К тому же, со своим предупреждением ты опоздал.
Какое-то время Шкиперу понадобилось, чтобы осознать сказанное. Он сосредоточенно разгребал снег, действуя целеустремленно: ни дать, ни взять бульдозер, как если бы на всем белом свете не было ничего важнее чистой дорожки.