Сибирский папа
Шрифт:
– Как долма? Нравится? – спросил Вартан, неспешно подходя к нам и улыбаясь во весь рот.
Почему-то мне казалось, что именно сегодня ему совсем не хотелось улыбаться, может быть, я это всё придумала, из-за своего настроя и всей непривычной для меня обстановки. Пока Сергеев разговаривал с Вартаном, я быстро написала ответ папе, который уже несколько раз звонил, раз десять писал «Как ты?» А ведь мог бы и забыть про меня, в Москве обо мне такой заботы обычно нет. Но я редко уезжаю из дома, а так далеко – вообще первый раз.
«Всё нормально!» – написала я ему.
«Маша,
«Русские! – ответила я. – За Ррру-усь-матушку! Против всех остальных и здравого смысла».
«Значит, правда. А почему ты не отвечаешь по телефону?»
Я с сомнением взглянула на Сергеева, встала и отошла в сторонку, к окну. Два плохо выглядящих человека, договаривавшиеся о чем-то за столом, напряженно посмотрели в мою сторону. Значит, о таком договариваются… специально пришли к Вартану. Сюда, видно, лишних людей не пускают. Совсем случайные не зайдут – уж очень обшарпанный фасад у заведения. А еда вкусная. И внутри темно, но уютно, как в доме у какого-нибудь горского князя в шестнадцатом веке.
Я быстро позвонила папе.
– Пап, всё хорошо.
– Ты где сейчас? – встревожено спросил папа, как будто мог меня видеть, волнуясь и ревнуя одновременно. – Почему так тихо говоришь? Ты была в кутузке? Тебя побили? Кадры такие в Интернете… Тебя водой поливали? Ты что молчишь?
– А на какой вопрос отвечать?
– На все! Маняша!.. Говорил же я Вале, что не надо тебя отпускать…
– Папа, я… – Я взглянула на отца, который радостно махал мне рукой из-за стола и стал приподниматься. Зачем? Чтобы послушать, о чем и с кем я говорю? Нет, оказывается, в зал входил еще кто-то, такой толстый, что ему открыли дополнительную створку двери. Да-да, так бывает. К этому толстому бежал, кланяясь, Вартан. И к нему шел отец, протягивая руку. Значит, кто-то очень важный.
– Маша!.. Да что происходит!.. – теребил меня папа.
– Папа, мы стоим в очереди в столовую, я голодная, плохо слышно, не обижайся.
– Да? Включи-ка видеорежим! – нашелся он.
Я понимаю, когда не доверяют девочкам, которые ходят с ночевкой на дни рождения, приходят домой поддатые, курят, обжимаются с парнями и ставят свои фотографии в Инстаграм в закрытые аккаунты, а родители подписываются к ним через какие-нибудь поддельные странички и с ужасом видят, как их маленькие любимые детки их бессовестно обманывают… А почему не доверять мне?
– Я включу, но ты меня унижаешь недоверием, – твердо сказала я, думая о том, что ведь я тоже сейчас его обманываю. Но… не в том смысле. Может, сказать правду? Он же знает о второй цели моего приезда. – Папа. Я просто в… гм… общепите, да.
– Где, не понял?
– В армянском кафе! Но не с ребятами, а с тем человеком. Ты доволен? Я была в кутузке, меня выпустили. Еще я была у врача, мне повредили плечо, но не сломали. Сейчас всё хорошо, я ем долму.
– Почему ты со мной так разговариваешь? – убитым голосом спросил папа. – Потому что тебе плохо? Как мне на всё это реагировать?
– Нет, мне не плохо. Мне сложно. Мне нужно, чтобы ты мне доверял.
– Я из новостей узнаю, что у тебя неприятности, Маняша, пожалуйста… приезжай поскорей домой. Мы с Валей уже извелись, ты не берешь трубку, эти новости…
– Родители!.. Ну что мне с вами делать!.. С какой водой!.. Причем тут… Я люблю вас, передай маме, что у меня всё хорошо, и я скоро приеду.
– Послезавтра? – уточнил папа. – Ты ведь приедешь послезавтра?
– Ну да, – удивилась я. – Конечно…
Потом я долго вспоминала этот папин вопрос. Почему он так настойчиво и тревожно уточнял? Как он мог что-то знать наперед? Как вообще можно знать о том, что будет, чего еще нет? Но мы же иногда знаем – не точно, смутно, но знаем. Тревожимся, переживаем, видим сны… К нам приходят какие-то сигналы из будущего? Как? Время имеет обратное направление? Для мыслей? Потому что мысли – это волны? Материя имеет волновую природу, это я узнала приблизительно в то же время, когда научилась чистить первые молочные зубы. А про мыслительные волны мы в принципе мало что знаем…
Я вернулась к столу, села, наблюдая, как отец весело разговаривает с тем толстым человеком, как выплясывает вокруг его стола Вартан, как еще две девушки с длинными косами (интересно, настоящими?) и в национальных костюмах стоят рядом, одна с кувшином, другая с дымящимся блюдом.
Здорово, конечно, когда сохраняются национальные традиции. Только вот там, где они сохраняются, всегда крутятся люди, которым важно не то, как в древности пели песни и какие сказки рассказывали, или какие именно блюда готовили, а то, что их нация – лучше других. Причем гораздо лучше. И доказывать они это пытаются всеми доступными им средствами. Насмешкой над другими, силой, агрессией… Кажется, я становлюсь токсичной, так ведь называется мое сегодняшнее состояние?
Отец вернулся к столу, садиться не стал, позвал меня.
– Пойдем, познакомлю, это губернатор.
– Такой толстый? – удивилась я.
– Маша!.. – попытался одернуть меня отец. – Ты что? Люди же разные бывают.
– Я считаю, что если он столько съел, то губернатором не имеет права быть. Люди в области голодают, а он в дверь не входит – в прямом смысле слова. Проём надо расширять.
– Знакомиться пойдешь? – спокойно спросил отец.
Я секунду подумала.
– Да.
Он с подозрением на меня взглянул, но ничего не сказал. Мы подошли к губернатору.
– Моя дочь, Евгений Григорьевич, познакомьтесь.
Я обратила внимание, что отец, который со всеми на «ты», с губернатором держится на приличном расстоянии.
– Привет! – лениво махнул мне рукой тот. – Ну, как там Москва? Стоит? Дымит? У нас-то лучше, правда?
Я пожала плечами.
– Вот, приехал из-за вас, – продолжил он, быстро оглядев меня. – Чё хотели-то, молодежь? Чё пылили?
Я не знала, как отвечать на такие пренебрежительные вопросы и поэтому молчала.
Губернатор подцепил вилкой кусок сочного, жирного мяса, отправил его в рот и стал смачно жевать. Как жалко, что я не могу его снять, неудобно. Какой бы потрясающий получился мем, мой личный, выразительная картинка, которой можно реагировать, комментировать, посылать привет в виртуальном мире. В том новом мире, который ткется, ткется каждый день, творится миллионами умов, существует независимо от личного желания каждого, как и материальный мир. Конечно, обесточь главные компьютеры – и он умрет или замрет на время, как получится. Но ведь и наш мир можно обесточить, если выключить солнце.