Сибирский папа
Шрифт:
Я обняла его. Я понимаю маму, почему она выбрала отца. И не понимаю, почему бросила. Почему я прожила без него. Не понимаю.
Отец погладил меня по голове.
– Ты устала. Надо недельку хотя бы пожить без всяких проблем, митингов, без вопросов, на которые нет ответов… Да?
– Да, – тихо ответила я, обнимая отца и думая, что я вообще никуда не хочу отсюда уезжать.
– И хорошо, что вам запретили проводить сегодня вторую конференцию, правда?
Я молча кивнула, не совсем уверенная, в том, что это так. Но мне очень не хотелось с ним спорить.
– Вот завтра увидишь, какой я тебе подарок приготовил…
– Я тоже приготовлю Маше подарок! – встрепенулся
– Ты вообще должен был спать уже часа три, как ты вставать будешь? Мы же должны раньше Маши встать, подарить ей цветы, правда? Давай бегом спать.
– Папа, не надо, пожалуйста, ничего такого особенного завтра устраивать! – попросила я.
– Как это? Очень даже надо. Двадцать лет моей дочери, которую я почти двадцать лет не видел!..
– Странно как всё это… – проговорила я. – Всё равно не понимаю.
– Так и я не понимал!.. – легко ответил отец. – Ладно, чужая душа – потемки. Поди разберись, кто кого и за что полюбил и почему вдруг разлюбил. Тонкая и сложная материя. Не поддается анализу. Идемте спать, дети, утро вечера мудренее.
Мне показалось, что он, тем не менее, знает ответ. И мама знает ответ. И, возможно, Вадик знает. А я – не имею права знать? Даже повзрослев?
Мне показалось, что я не спала. Закрыла глаза и снова их открыла. А уже наступило утро. За окном было совсем светло, в саду пели птицы, переливчато, на разные голоса. Как же здорово вот так жить – просыпаться и слушать птиц, видеть, как сосновые ветки стучат в окно мягкими пушистыми лапами… На даче у нас тоже хорошо, но обычно я просыпаюсь под визг электроножовки или газонокосилки соседей – наши соседи всегда строят и косят, тишина бывает, только если отключают свет. Здесь же соседи живут так далеко, что никто друг другу не мешает.
Я выглянула из комнаты. Оказывается, все уже проснулись, просто в комнате не было слышно. В доме раздавались голоса, смеялся Йорик, несколько раз пролаяла собака, что-то говорил отец.
Я выключила авиарежим у телефона, который на всякий случай поставила на ночь, чтобы никто из моих беспокойных товарищей не вздумал заводить со мной разговоры. Сейчас я была уверена, что посыпятся сообщения о том, что мои друзья и родители поздравляют меня с двадцатилетием. Нет. Ничего. Почему-то не писал Кащей. Не писал Гена!.. И не писали родители. У нас дома ведь вообще никто не делает из дней рождений событий. Я даже удивилась, когда папа – Вадик – так настойчиво спрашивал, приеду ли я.
Ладно. Если всем всё равно…Я вспомнила вчерашний день, Вольдемара, то, как близко мы подошли к той самой грани, за которой – другая жизнь. Я приехала сюда, чтобы у меня началась другая жизнь, я поняла это. Всё, что было до – ненастоящее. Настоящее – здесь. Вот было бы здорово, если бы он тоже остался. И прямо на празднике – а я уже поняла, что будет большой праздник в честь моего двадцатилетия – я бы сказала отцу и всем: «Это мой жених!» Вот я какая патриархальная, оказывается! Самостоятельная, независимая с самого детства, а мечтаю о том, чтобы выйти замуж… Я потянулась. Как же хорошо… Это ведь мой дом, отец так сказал. Если я захочу, я останусь здесь на каникулы, а могу и вообще остаться… Я надеюсь, что жена отца привыкнет ко мне, и мы подружимся.
Вадик спрашивал, зачем я еду «к этому человеку»!.. Как зачем?.. Есть некоторые вещи в мире, которые не надо объяснять. Если начать объяснять, то просто сойдешь с ума. Зачем так устроен мир? Зачем мы любим? Зачем наступает утро? Это вопросы того же порядка.
Надо
Я взглянула на часы. Всего половина девятого. А, тогда понятно, почему все люди из «того», прошлого мира, где я раньше жила, пока меня не поздравляют. Еще очень рано! Спят – разница во времени. И Геник спит, и Кащей. Кащей ведь руководитель делегации, он все мероприятия старается назначать, если возможно, с учетом того, что он сам не любит рано вставать. Сколько же я слышала в детстве о великих людях, которые всего добились, потому что рано вставали! И это совершенно бесполезные уговоры. Никого не убедишь вставать раньше, только потому что Пётр Первый или Наполеон вставали в шесть утра.
У нас в семье мама любит поспать, а папа встает рано. И никто со своими биологическими часами ничего поделать не может. Это, пожалуй, единственное, что мешает этому замечательному симбиозу двух разумных существ. Но они и здесь нашли разумный и очень удобный компромисс. В будни мама спит до последнего, Вадик гуляет с собакой, готовит завтрак, потом будит маму, они, весело переговариваясь, подшучивая друг над другом, спешат на ежедневную пробежку – в любую погоду, в дождь и снег. В выходные же мама спит до десяти, а Вадик, встав в семь, выгуляв собаку, с огромным удовольствием работает в тишине, это его самые любимые и плодотворные часы работы. Я тоже сплю, я тоже сова, как мама, хочу я этого или нет. Чаще всего я не хочу быть похожей на маму. У меня нет на нее обид – осознанных, я ее люблю и уважаю, но… быть похожей не хочу.
Сейчас я проснулась рано только потому, что нервничала. Отчего? Праздник ведь!.. Просто слишком много нового появилось в моей жизни, вещей, к которым непонятно, как относиться. И в голове никак не установится новая картина мира. А старой больше нет.
– Так… А вот и наша любимая именинница… – Отец, завидев меня на лестнице, стрельнул в потолок конфетти.
Йорик взвизгнул, потом захлопал, жена отца, сидевшая с телефоном за большим кухонным столом, встала навстречу, улыбнулась, мне показалось очень искренне.
– Что же ты так рано? – посетовал отец. – Я не успел тебе цветы наверх отнести! Только что привезли букетик…
Я оглянулась и ахнула. Вот откуда этот потрясающий запах!.. В гостиной на полу в большой вазе, скорее похожей на изящное глубокое корытце, стоял букет из белых и нежно-розовых роз. Штук… сто. Или двести, не знаю. Или триста. Такого количества роз вблизи я не видела, разве что в цветочных магазинах.
Я подошла к букету и присела, вдыхая потрясающий аромат.
– Ну что, моя прекрасная дочь, а вот и наш главный подарок… Кстати, машину поменяли, взгляни, во дворе стоит, специально в гараж не загоняли, чтобы ты с утреца вышла и оценила подарок.
– Спасибо… – растерянно проговорила я, глядя в распахнутую дверь на огромный белый внедорожник.
– Да, я решил – эти хлипкие кабриолеты – кому они нужны! По нашим дорогам не наездишься. Но это ладно, по мелочи!
– Ничего себе мелочь… – пробормотала я. Я не знаю, какая из машин дороже, но сегодняшняя выглядела просто потрясающе. И мне она больше понравилась.
– Как? Здорово? – Отец подошел, обнял меня, поцеловал в висок, прижал к себе. – Машенька… Оля, не ревнуй! – Он обернулся к жене и шутливо погрозил ей пальцем. – Вот и проблема с дочерью решена! Я же всё подговариваю ее рожать, – понизил он голос. – А тут – ты. Так что полный комплект детей. Да, Оля?