Сильные духом (в сокращении)
Шрифт:
Дейви ждал свою любимую на мосту.
По календарю уже наступила весна, но на плато кое-где еще не растаял снег и по ночам подмораживало. Дейви и Рашель обнялись, он поцеловал ее в замерзшие губы.
— Фавер отсылает меня в Швейцарию, — сказала она.
— Так и надо. Там ты будешь вне опасности.
— Мы не увидимся, пока не кончится война. А может, и вообще никогда.
— Война рано или поздно кончится, — возразил он. — Союзники скоро высадятся во Франции.
— Мы разлучаемся на долгие годы, а тебе все
— Для меня важнее, чтобы с тобой ничего не случилось.
— А об остальном ты не думаешь?
— Я пойду с тобой, — сказал Дейви.
— Правда? — обрадовалась девушка.
— Хочу убедиться, что ты перешла границу.
— Пастор тебе не позволит.
— Ему не удастся меня остановить.
— Он не хочет, чтобы мы были вместе.
— В любом случае я пойду.
И снова они целовались, целовались с отчаянием, словно этой холодной ночью навеки прощались друг с другом.
На следующий день Фавер опять закрылся в кабинете. Дейви постучал и вошел.
— У меня сейчас нет времени на разговоры, — сказал пастор.
— Вы переправляете Рашель в Швейцарию. Я хочу с ней.
— Откуда вам это известно? — спросил Фавер и, не дождавшись ответа, посмотрел в сторону. — Вам нельзя с ней идти. Ваше имя не включено в список.
— Какой список?
— Мы предварительно посылаем в Швейцарию список. Не получив подтверждения, что беженцев там примут, мы никого не переправляем.
— Меня просто интернируют на время войны.
— Вас устраивает такой вариант?
— Это не самое страшное.
— В пути вам надо будет держаться подальше от Рашели, — предупредил Фавер, — чтобы, если одного из вас схватят, это не повредило другому.
— Хорошо.
— Даже если вам обоим удастся перейти границу, вы не будете вместе. Вас интернируют, а ее нет.
— Я хочу убедиться, что она добралась до Швейцарии, что ей ничто не грозит.
Смирившись с тем, что он сдался практически без боя, пастор сказал:
— Что ж, если это то, чего вы хотите…
— Это то, чего я хочу.
Они долго сидели молча. Первым заговорил Дейви:
— Вы были очень добры ко мне. Вы спасли меня от лагеря, а может, и от чего-то пострашней. Я хочу, чтобы вы знали: я понимаю, чем я вам обязан. После войны я найду способ вас отблагодарить. А сейчас мне пора покинуть ваш дом.
И снова наступила длинная пауза.
— Когда мы отправляемся? — спросил Дейви.
— Завтра, — ответил Фавер. — Как только стемнеет.
Глава десятая
Хотя детям сказали, что Рашель уезжает недалеко и ненадолго, в тот вечер они не отходили от нее, словно чувствуя, что прощаются навсегда.
Мадам Фавер вышла с девушкой в прихожую, где они со слезами упали друг другу в объятия. Затем появился пастор.
— Готова в путь? — Он заставил себя улыбнуться. — Ну что ж, до свидания и желаю удачи.
— Папа… — начала
— У тебя всего десять минут, лучше поторопиться.
— Он расстроен, что ты нас покидаешь, — сказала мадам Фавер. — Вспоминай его добрыми словами.
Рашель еще раз обняла приемную мать, только теперь уже без слез, и вышла на ночную улицу. Возле станции ее ждал Дейви. Ей было восемнадцать, и она покидала Ле-Линьон, чтобы снова начать новую жизнь на новом месте. Будущее пугало ее и в то же время манило.
Проводником их группы был семнадцатилетний парень в форме бойскаута. Днем его приводили в дом пастора, и, уединившись с Дейви и Рашелью, он проинструктировал их насчет предстоявшего путешествия. Рашель переводила.
— Он же совсем мальчишка, — сказал Дейви по-английски.
— По-моему, он знает, о чем говорит.
— Спроси, сколько человек он уже перевел через границу.
Парень объяснил, что ходит в Швейцарию в среднем раз в неделю, а первую группу беженцев провел еще в сентябре.
— Форма бойскаута — великолепная маскировка, — сказал он. — Кому придет в голову, что парень в моем возрасте может быть проводником?
Дейви поинтересовался, не знает ли он, как связаться с местным партизанским отрядом, и тот сказал, что знает.
— Ты можешь вместо Швейцарии отвести нас туда?
Парень согласился. Фаверу они ничего не сказали.
В отряде Пьера Гликштейна теперь было двадцать хорошо вооруженных бойцов. Они жили в лесу на склоне потухшего вулкана Ле-Лизье к югу от Ле-Линьона. Кроме автоматов «стен», у них имелись минометы и гранатометы. Большинству членов отряда надоело сидеть без дела и не терпелось испробовать новое оружие в бою.
Дейви тоже томился от безделья. Он и Рашель делили палатку с шестью другими бойцами. Те, насколько возможно, старались учитывать, что среди них девушка, правда, вспоминали об этом не слишком часто. Рашель не спускала глаз с Дейви. Она не спрашивала, какие у него планы, словно боялась услышать ответ.
Каждую ночь они оба смотрели на луну, которая становилась все больше. Погода была превосходная. Снег растаял, и земля быстро подсыхала. Дни были солнечными.
По сведениям, поступавшим от Эжена, прилет самолета из Лондона по-прежнему был намечен на один из трех дней полнолуния. Он привезет оружие, еще одну рацию и несколько радистов, а обратно заберет американского летчика. Для партизанского командира Дейви был обузой, и ему хотелось поскорее от него избавиться.
Самолет приземлится на территории отряда Пьера Гликштейна. Так решил Эжен. Он приказал Пьеру найти пастбище, длины которого хватит для посадки двухмоторного бомбардировщика. Там не должно быть канав, высоких деревьев и телефонных проводов. Услышав гул моторов, партизаны кострами обозначат границы посадочной площадки.