Синдикаты на краю империи
Шрифт:
— Боюсь, не только у меня.
— На что намекаешь, брат?
— Я прямо говорю, — доев мясо с тестом, Тариэл отложил «хвостик» на край тарелки. Отпил немного белого вина из бокала. — Чёрное Око, я так слышал, недовольно происходящим. Твари теряют людей, причём лучших. Поэтому Око вытащило из закромов некое… хм… оборудование. Артефакт, над которым поработали чёрные каббалисты. В общем, теперь по наши души явились проекции.
Звучит, как старческий маразм.
— Проекции?
— Да. Они выглядят, как обычные люди. Сражаются, могут тебя убить. Но это копии
— Не совсем.
— Где-то сидит оператор, кукловод. Видит тебя, словно по телевизору. А дерётся проекция. Ты можешь её убить, но оператор создаст новую. Снова и снова.
Внутри шевельнулась догадка.
— А что с ними происходит после смерти?
— Разлагаются. Быстрее трупов, уж поверь. Ни скелета, ни праха после них не остаётся. Только голубоватая дрянь. Напоминает жидкий пластик.
— Почему этими технологиями не владеют кланы?
— Артефакт слишком редкий. Изменённый, к тому же. Насколько я слышал, это дерьмо есть у Чёрного Ока… и всё. Оператор у них тоже один. Больше никто не умеет взаимодействовать с Проектором.
— Женщина? — предположил я.
— А ты догадливый, — Убыток странно на меня посмотрел.
— Интуиция. И чего ты хочешь? С проекциями я буду сражаться до бесконечности.
— Не надо с ними сражаться. Найди и убей оператора.
Глава 15
После занятий я воспользовался советом Администратора, принявшись за эксперименты с Компасом. Для этого мне пришлось оторваться от друзей, в частности — от говорливого Ираклия. Сел в капсулу канатки, доехал до Цветочной площади и углубился в лабиринт старых пятиэтажек, бесконечно переделываемых местными жителями. Где ещё такое встретишь, а? Многоквартирные дома с прилепившимися террасами, балконами, надстройками. Дверей подъездов практически не видно — скрываются в спонтанно образовавшихся нишах. Вся эта красота обрастает антеннами, влагостойкими задвижками, ажурными решётками на первых этажах. Между окнами квартир и ржавыми мачтами в несколько рядов протянулись бельевые верёвки. Развешанные простыни и детскую одежду треплет ветер.
Я нашёл неприметную беседку, спрятавшуюся под орехом. Убедившись, что за мной не наблюдают, достал из кармана пальто артефакт.
Что там говорил Администратор?
Представь вещь, накачайся энергией.
Закрыв глаза, я нарисовал в сознании образ Бродяги. Текущий образ — в виде занятого апартаментами этажа пансионата «Берёзка». При этом Бродяга был живым, моё подсознание связывало эту информацию с картинкой.
Призываю ки.
Несколько секунд наслаждаюсь живительным потоком и открываю глаза.
Облом.
Точка продолжает хаотично ползать по своей стеклянной тюрьме, словно издеваясь над моими титаническими усилиями. Где я накосячил? Образ нарисовал, ки в наличии…
Удержание картинки.
Пробую сначала, на сей раз глаза не закрываю и постоянно смотрю на гладкую поверхность Компаса. И маркер начинает двигаться! Не хаотично, а в нужном направлении. Я вижу, как точка смещается к центру, затем — к верхнему
Отпускаю образ.
Точка нехотя перемещается к центру, возобновляя хаотичный дрейф.
Система работает. Единственный нюанс — требуется предельная сосредоточенность и постоянная энергетическая подпитка. При этом я не чувствую опустошения — потеря нескольких частичек ки на моём организме никак не отразилась.
Выводы?
Надо отойти на сотню метров, повернуться лицом в другую сторону и повторить эксперимент.
Что я и сделал.
Маркер предсказуемо сдвинулся в противоположный сектор круга, безошибочно указывая на Бродягу. Понятно, что устройство надо протестировать и на других артефактах, но в целом картина воодушевляет.
Вернувшись домой, я занялся самым неприятным вопросом этой недели.
— Бродяга.
— Да, Сергей.
Разговор я начал в своей комнате, доставая книги из рюкзака.
— Помнишь ту женщину, что напала на меня, телепортировавшись на балкон? Она умела просачиваться сквозь стены, как я.
— Конечно, помню. Домоморфы ничего не забывают.
— Ты понял, как она это сделала?
— Я уже говорил. Явные следы артефакторного искажения многомерности. Технология воздействовала на пространственные складки, подстраивая их под человека.
— Вопрос номер два. Ты выстроил защиту против… подобных проникновений?
— Да. Но у этой защиты есть побочный эффект.
— Какой?
— Ты тоже не сможешь просачиваться сквозь мои стены.
— Я проверю?
— Пожалуйста.
Огибаю стол, накачивая себя энергией, и врезаюсь лбом в панорамную плоскость.
— Чёрт!
— Уровень защиты тебя устраивает? — незамедлительно подал голос Бродяга.
— Вполне, — я потёр ушибленное место. — А насколько реально деформировать многомерность… ну, чтобы переместиться сразу в тебя?
— Нельзя, — отрезал домоморф. — Я выставил блоки, здесь ничего не складывается. Все измерения под контролем.
— Что ж, — я уселся в кресло. — Нам надо кое-куда прошвырнуться.
При обычных обстоятельства я бы не стал выдёргивать домоморфа из городской среды, но мне позарез нужно было проверить одну вещь. Я не собираюсь браться за задание Убытка, не удостоверившись, что этот мужик говорит правду.
Джан перехватила меня у кладовки, где я предусмотрительно хранил разнообразный инвентарь. купленный и украденный, а не сварганенный Бродягой из неведомой лабуды.
— Куда намылился?
— Надо вогнать осиновый кол в сердце Дракулы.
— Что ты несёшь? — возмутилась девушка. — Вечер на дворе. Какой ещё Дракула?
Вместо ответа я протянул морфистке лопату.
— Труд облагораживает человека. Даже вечером.
Джан насупилась, но лопату взяла.
Я вооружился киркой.
— Эй, вы чего удумали? — к нам подскочил Федя. — С дуба упали? Нахрена попёрлись в эту глухомань?
— На, — я протянул оружейнику вторую лопату. — Родина-мать зовёт.