Синдром вечного возвращения
Шрифт:
Знёрр замолчал, сообщив всё, что должен был. Расчёт понятен и оправдан: Куныз своего не упустит. Не обманет и вызволит Знёрра из участка, возможности такие у него, вероятно, имеются.
Но разговор не завершён. Оборван будто бы на полуслове. Нужно дополнить что-то ещё, и Шаоб не знает, что именно.
— Понятно… — в очередной раз повторяет он. — Понятное дело… — протянул Шаоб и, вдруг вспомнив, зачем-то спросил: — А вещи точно чистые? А как же хозяева барахла?
— Ерунда… — легко и даже расслабленно отвечает Тгамо Знёрр. — Еонле им хозяин… Бётэрмыц уже давно лежит в канаве
Однако поняв, что сболтнул лишнего, Знёрр спохватился, но было уже поздно.
Что-то дрогнуло в лице Шаоба. Может быть, дёрнулся нерв, а может быть, то было просто непроизвольное движение. Но Знёрру вдруг кажется, что Шаоб как-то странно на него смотрит, будто заподозрил в чём-то.
Или того хуже — добился своего. Крутил, кружил, топтался вокруг да около, вытягивал у Знёрра неосторожное слово, да вот он и попался. Доверился и выложил ему тайну, за которую уже не отвертеться.
Ведь на последнем допросе Знёрр сказал инспектору — этому самому Лаасти — что ведать не ведает, где находится его подельник. Мол, давно не виделись, или что он там ему сказал? А если…
— А почему ты спросил?.. — тихо и зловеще протянул Знёрр.
Ведь Куныз находится в тюрьме. Тот факт, что Шаоб говорил Знёрру, что Куныза выпустили, ещё ничего не значит.
Куныза могли перевести. Для того чтобы не маячил тут…
Озарение находит на Знёрра внезапно. Как это всегда и бывает с озарениями.
Если Куныза раскололи — а Лаасти и не на такое способен — то он, Куныз, мог рассказать, какие дела они со Знёрром собирались проворачивать.
А Шаоб говорит, что его, Шаоба, через пару дней выпускают. С чего бы это?.. Если чуть раньше он утверждал, что просидит тут ещё месяц, как минимум…
И почему он молчит? Отодвинулся и молчит. Закрылся и больше ничего не скажет. Узнал своё и теперь уже ничего от него не добиться. Узнал то, чего от него требовали, по намёткам, которые дал им припёртый к стенке Куныз.
Не поэтому ли Шаоб мало что знает? Ведь явно же не в курсе многих моментов, по которым у Знёрра с Кунызом были договорённости. Куныз ведь должен был это предусмотреть, к тому же, всё из него вырвать не смогли…
Знёрр вскакивает с кровати и хватает со стола что-то тонкое и длинное.
Однако Шаоб намного моложе старого и уже начавшего дряхлеть налётчика. Моложе и проворнее. Сильнее и расторопнее.
Уловив движение Знёрра, он кидается в противоположную сторону.
Ещё до того, как Знёрр выхватил со стола непонятную, неразличимую в полутьме вещь, Шаоб уже был на ногах.
Поза и действия Знёрра не давали Шаобу поводов к размышлению и глубокой оценке ситуации и представляемой тем угрозы. На решение — доли секунды. Кто первый…
Поэтому Шаоб хватает стул, в мгновение перехватывает его за спинку, покрепче и поудобнее, и что есть сил крушит о голову Знёрра.
Опередил…
21. Коллизия
Резервный командный модуль находится в хвостовой части корвета. Не только спасательная
Запасов продовольствия хватит на несколько недель, имеется автономная система регенерации воздуха, как раз её и осматривает сейчас Эрнст. Блестящие стойки с разнообразным полифункциональным оборудованием, Эрнсту даже приятно тут находиться — настолько всё неприкосновенно чисто и целостно. Командор питает настоящую страсть к хвостовому модулю, заставляет поддерживать в исправном состоянии, организует строго периодическое техобслуживание, а иногда — внеплановые уборки и испытания.
Видимо, его недремлющий дух незримо присутствует в коридорах и помещениях «Артемиды» даже когда тело спит. Либо же Ли проникся его требованиями к дисциплине настолько, что заслал двоих умников проверить, всё ли в порядке в хвостовом модуле.
Впрочем, были ещё две причины трепетно относиться к резервному модулю. И зовут эти причины «Белка» и «Стрелка» — две спускаемые шлюпки, которые остались на Юлиании, а других на «Артемиде» нет. В случае необходимости эвакуации или посадки на планету, кроме как на хвостовой модуль рассчитывать теперь не приходится, и командор об этом знал, отдавая «Стрелку» двум беглецам, которые остались на Юлиании («Белка» погибла чуть ранее).
Это сумасбродное решение значилось в списке обвинений, которые Ли вменял командору при мотивировании заговора. Одна из самых тяжёлых статей кодекса межзвёздных сообщений — несоблюдение норм выживаемости экипажа и пассажиров. За такое можно смело отдавать под суд, и поэтому боцман взял со всех обещание неразглашения. Замолчать пытался — немудрено, что Ли и его соратники так злы на командование. Сами напросились, в общем-то.
— Послушай, Вальтер, — Эрнст отвлёкся от своего занятия, сел на гладкий блестящий пол, словно решив сделать перерыв.
Вальтер уловил нотки серьёзных намерений в голосе напарника, поэтому тоже сложил инструменты, повернулся к Эрнсту, демонстрируя, что он весь внимание.
— Я почти договорился с Маравой, — сказал Эрнст. — Как закончим с работой, можно идти в криоблок и поднять ещё кого-нибудь из верных нам дежурных. У Маравы как раз закончится смена…
— Ты рассказал ему о наших подозрениях? — строго спросил Вальтер.
Техник замялся. Вальтер сам запретил ему распространяться на эту тему до тех пор, пока у них не появятся более существенные доказательства.
— Нет… — понурив взор, ответил Эрнст, вспоминая, как почти проболтался, но в последний момент чувство порядочности удержало его от этого. Если они всё же ошибаются, как потом служить с Ли и его товарищами? Как в глаза им смотреть?
— Ну, а чего ты тогда хочешь от Маравы? — с издевательским спокойствием спросил Вальтер.
— Я настолько прозрачно ему намекнул, что лишь идиот мог не понять, что я имею в виду.