Синдром вечного возвращения
Шрифт:
Что же касается бледной кожи, то вроде бы цвет покровов определяется интенсивностью небесного освещения. У Хабартша и на этот счёт вразумительной базы не имеется, однако если бы не Уньёктти с его глупыми страхами и неожиданными вопросами, то усердный звездочёт, вполне возможно, уже получил бы кое-какие результаты со своих численных выкладок. Ведь непосредственно перед визитом книжного начальника Хабартш занимался обсчётами условий эфирных пространств…
— Что-что? — спохватился Хабартш, заметив, что Уньёктти уже некоторое время глядит на него
— Было ли у них оружие? — повторил Уньёктти. — Не заметили ли вы? — осторожно спросил он.
— Оружие? — удивился Хабартш так, словно подобный вопрос совершенно не логичен ситуации, а интерес — противоестественен. — Какое оружие?
— Обычное… — не менее удивлённо ответил Уньёктти. — Хотя, разумеется, нет — не обычное, — поправился он. — У них и оружие должно быть необычное. Ведь так? — навязчиво уточняет главный книжник. — Ведь у них всё нам не привычно. И оружие, наверное, тоже. Именно об этом я вас и спросил.
— Не знаю, право… — пожал плечами Хабартш, догадываясь, разумеется, откуда взялся этот вопрос. — Возможно… — безразлично ответил он, понимая, что тема вооружённости пришельцев — прямой интерес серых плащей.
Возможно, этот самый вопрос и являлся главным в визите Уньёктти. Быть может, только ради этого он и пришёл в келью Хабартша. И по заданию. Да, безусловно, по поручению самих сотрудников, обеспечивающих безопасность проекта.
— Вы знаете, коллега, — подустав от кривотолков и пустой траты времени, сказал Хабартш, — мне кажется, что мы всё ходим вокруг да около, причём — совсем не туда, куда следовало бы.
Уньёктти в крайнем удивлении воззрился на собеседника.
— Что именно? — только и нашёлся он. — Что вы имеете в виду?.. — тяжело сглотнув, уточнил Уньёктти.
— Всё то, о чём вы спрашиваете, — несущественно! — уверенно заявил Хабартш. — Всё это оружие и странности пришельцев — да, это интересно, но на данный момент — не главное.
— А что же, в таком случае?..
— Главное же то, что встреча состоялась, — весомо произнёс звездочёт из Карамюсты. — По крайней мере, я так считаю.
— Ну… — протянул Уньёктти, старательно изображая задумчивость. — Возможно… — он делает вид, что придаёт словам Хабартша большое значение.
— И на текущий момент нам просто жизненно необходимо продумать дальнейшую стратегию, — продолжает Хабартш. — Стратегию дальнейшего диалога с пришельцами. К примеру — что мы будем показывать им в следующую нашу встречу? Вы задумывались?
— Вы полагаете…
— Ну разумеется, состоится! — Хабартш даже усмехнулся. — У меня на них большие надежды, что бы вы там себе ни думали. У нас есть много чего показать, однако всё раскрывать перед братьями по разуму я бы не стал. Как вы считаете?
Уньёктти делает неопределённое выражение, и сразу видно, что ни о чём подобном он даже не задумывался. Быть может, мысль такая у него и возникала, но отмёл
— Пригласить их в наблюдариум? — ляпнул он и в смущении посмотрел на Хабартша.
— Возможно, — ободряюще кивнул тот. — Почему бы и нет? Рассказать им о нас, о нашем мире — разве это не достойно?
— Нет… отчего же… — замялся Уньёктти, а по глазам видно, что думает совсем о другом. Будто бы Хабартш навязывает ему свою канву.
— Послушайте, коллега… — Хабартш делает отчётливое и несколько пытливое ударение на последнем слове. — Вы — их боитесь? — проницательно спросил он, пристально разглядывая лицо собеседника.
— Отчего же… — поддельно возмутился тот. — Почему это вы так подумали?.. — но сам медленно поднимается со своего места. — Вовсе нет. Я и не думал… — Уньёктти в растерянности пятится назад, стул, на котором он только что сидел, падает, и книжник неловко пытается его поднять. — Я вообще… и если честно…
А Хабартшу за коллегу становится стыдно, и в то же время — жалко его. Совсем забитый, затравленный и задёрганный серыми плащами звездочёт. По определению — свободолюбивый и независимый, а по факту — запуганный, и шагу не ступит без одобрения тиранящих служащих безопасности.
— Вы знаете, засиделся… — бормочет Уньёктти, и вид у него ничтожный и задавленный. — Работы навалом, а я тут… — он наконец поставил стул на место и вплотную приблизился к входной двери.
— Ну почему же? — спохватился Хабартш, сказал это мягко, приветливо. — Мы ведь ещё почти ничего не обсудили! — пытается вернуть коллегу, но тот уже безвозвратно потерян.
— Нет, пойду, — решает тот, открывает дверь и проходит в коридор. — Желаю вам… — он задумался. Прежде чем окончательно уйти, Уньёктти вдруг приободрился, подтянулся всем телом и твёрдо сказал: — Я их не боюсь!
30. Не сгинуть в инферно
Лицо вице-командора выражает крайнюю растерянность, которую не может скрыть даже находящийся между ним и инженерами экран и расстояние в несколько сотен километров, что их разделяет. Не утаить Ли своей неуверенности и неприятных ожиданий, которые его тяготят, — любые старания тут тщетны. Попеременно вглядывается в лица инженеров, словно испрашивая их вердикта — не подведут ли, не выскажут ли своих подозрений или, быть может, у них имеются прямые улики и сформировано готовое обвинение.
Не по себе вице-командору, и есть отчего.
Упомяни сейчас Эрнст о том, что это именно вице-командор запер их в резервном командном модуле, съязви Вальтер на такую тему. Намекни, к чему это привело — и никогда уже Ли не отмыться от клейма подлеца и самозваного деспота, что чуть не угробил двоих своих товарищей. Что там позор — межпланетный трибунал по нему плачет, и все трое отдают себе в этом отчёт. Неосторожное слово, полунамёк — и находящиеся по ту сторону всё поймут. Что Крон, что тот же Марава — оба решительны и за порядок. И думать долго не станут.