Синдром вечного возвращения
Шрифт:
А что тут размышлять — Ли издавна страдает репутацией отщепенца и неприятного человека. Никому и никогда особо не нравился, притягивает антипатии всего коллектива, носитель отрицательной кармы, которая подобно грозовой туче сгущается над его головой. То же, впрочем, касается и выбранных им соратников — Фаржа, к примеру, тоже далеко не жалуют.
Отсюда и вопрос доверия, который в общем случае решается аналогичным способом. Доверие к словам и позиции Ли всегда будет проигрывать по сравнению с честными и симпатичными, беззлобными и весёлыми инженерами из отдела технического сопровождения, и всем об этом известно.
— Как хорошо, что
— Всё хорошо, Ли, — холодно, но вполне корректно ответил он. — Чувствуем себя удовлетворительно, контакт с местными жителями состоялся.
— И? — с легко угадываемым подначиванием спросил Фарж.
— Настроены доброжелательно, — как ни в чём ни бывало, словно речь идёт о делах донельзя обыденных, отвечает Эрнст, а сам глаз с вице-командора не сводит. — По меньшей мере, нам так показалось: дружелюбные, кажется, существа, хотя технологический уровень их цивилизации оставляет желать лучшего.
— Поясни! — потребовал Марава.
— Техника — ущербна, — без затей ответил Вальтер. — Что-то допотопное. Не пополнить нам тут своих запасов — это абсолютно так, — свободно говорит Вальтер, а с той стороны экрана отчётливо доносятся вздохи разочарования.
Если до сеанса связи с пребывающими на Полярии умниками у кого-то ещё теплилась слабенькая надежда, то прямолинейный ответ Вальтера убивает её наповал. В компетенции инженера первой категории сомнений тоже быть не может — человек он авторитетный, поэтому его оценка принимается на веру, и доказательств дополнительных тут не требуется. Раз сказал, пусть и резко, то значит, так оно и есть.
Видимо, Вальтер и сам почувствовал, что слишком уж категоричен, и не стоит вот так вот — в одночасье лишать коллег жизненного стимула. Пытаясь исправить создавшееся впечатление, он слабо улыбнулся и, будто спохватившись, торопливо прибавил:
— Мы, конечно, будем ещё наблюдать и выяснять, — Вальтер старается выглядеть бодрым, но его мнение о затее написано на его лице, и выражение это напрочь отбивает охоту слушать дальше. — В частности — во время следующей встречи попытаемся прощупать уровень их технического развития, а именно — покажем им чертежи нашего реактора… Но рассчитывать, пожалуй, не стоит…
Зачем он это сказал — непонятно. Каждый из присутствующих в рубке «Артемиды» понимает, что никаких результатов, кроме отрицательных, ожидать не приходится. А предложенный эксперимент лишь утвердит их во мнении, что технической помощи от обитателей Полярии не получить.
Сказал — как отрезал. Словно бы добивался именно этого эффекта. Видимо, рассуждает так, что лучше уж горькая, но правда.
— Мы могли бы поискать сведения в имеющихся у нас источниках… — неуверенно предложил Марава. — Посмотреть в наших базах — на борту имеются обширные энциклопедии… и специальная литература… — совсем неубедительно закончил Марава, а по глазам видно, что и сам не верит в потенциал своего предложения.
— Толку-то? — усмехнулся Вальтер. — Лично ты — сможешь разобраться в сложных технологических циклах производства, например, ядерного топлива? — он испытующе поглядел на собеседника.
Марава пожал
— Я — точно не смогу, — ответил за того Эрнст. — Не говоря уже о том, что даже при должном понимании, на выстраивание этих самых циклов, на запуск обогатительного производства уйдут годы, если не десятилетия, — вздохнул он. — Заметь: это мы ещё не затронули проблему синхронизации с червоточиной… Разумеется, если мы собираемся покинуть эту звёздную систему и попытаться попасть в своё время… Хотя это вроде бы как следует из контекста… — подумав, добавил он. — Парадокс в том, что мы понятия не имеем о технологиях, которыми пользуемся. Мы — люди высокотехнологичной эпохи, но до сих пор думаем, что топливо для «Артемиды» возникает в ящиках само по себе… — заключил Эрнст и грустно улыбнулся.
— Ну, и кроме того — мы опять упираемся в принцип невмешательства, — напомнил Вальтер. — Тот самый, который мы уже обсуждали и который имели неосторожность нарушить, — он многозначительно посмотрел на вице-командора. А тот упорно, будто бы виновато, молчит и даже попыток поучаствовать в дискуссии не предпринимает. — Мы должны были до последнего избегать контакта, однако волею случая, — Вальтер ставит особое ударение на последнем слове, — мы оказались на Полярии. Мы уже и так порядком наследили, а если будем просить их о технологической помощи, значит, придётся отвечать на их вопросы, а, думается мне, таковых будет великое множество. И нам неудобно будет отказать им в наших разъяснениях — если такое вообще возможно. Чувствуете, куда я клоню? — Все, разумеется, поняли, к какой цели следует мысль Вальтера, однако предпочли промолчать. Поэтому тот лекторским тоном продолжил: — Даже если мы не будет предоставлять им для ознакомления «Артемиду», откажемся дарить наши чертежи и посвящать в тайны высоких технологий, — вещает Вальтер, — мы всё равно даём им уверенность в том, что подобное возможно в принципе. Хотим мы того или нет, мы внушаем им надежду на то, что и они сами когда-нибудь такого достигнут. В некотором смысле даём им повод рассуждать примерно так: если у пришельцев есть, значит, и у нас это получится…
— Этика, чтоб ей!.. — громыхнул Крон. — В сопло такую этику!.. — ругается он, но больше со зла, нежели можно было бы рассматривать его слова в качестве конкретного призыва.
— Что скажешь? — спросил Вальтер, и хотя вслух не произносит имени того, к кому обращается, каждому понятно, что спрашивает он у вице-командора.
Он даже бросил мимолётный взгляд в сторону Ли, и несмотря на кратковременность визуального контакта, застал адресата врасплох. Есть что-то цепкое, въедливое во взгляде Вальтера, что-то, что можно интерпретировать как полную и обличающую осведомлённость. Будто бы старший инженер говорит своему начальнику, что всё про него знает, и пора бы тому уже заиметь совесть и во всём признаться. Пока ещё не до конца поздно, но тот не внемлет мысленному посылу.
— Хм… — произносит сбитый с толку Ли. — Мы должны… — уныло начинает он, но сказать ему нечего. — Мы просто обязаны… — но тут же плечи его опадают, вид у него становится жалкий и побитый. Непростительная оплошность с его стороны — не к лицу капитану межзвёздного корабля иметь такую физиономию. — Вы и без меня знаете, что мы там должны… — упавшим голосом произносит вице-командор и не смеет поднять взгляда.
— М-да… — процедил Марава. Напускает на себя серьёзность и учтивость, однако кривая усмешка прокрадывается на его лицо.