Синдром войны. О чем не говорят солдаты
Шрифт:
«Когда мы вернулись домой, нам казалось, что мы успешно выполнили очень важную задачу. Активность повстанцев, особенно в Аль-Анбаре, почти свелась к нулю. Но потом там поднялась очередная волна насилия, и я стал сомневаться, что наше присутствие вообще что-либо изменило. Я начал лучше понимать, что на самом деле произошло в Эль-Фаллудже. Мы считали, что начало всему положило убийство сотрудников Blackwater (американской частной охранной компании), но ведь для иракцев все началось еще за год до этого, — говорит Искол. — Сейчас, оглядываясь назад, я сомневаюсь в том, правильно ли мы поступали. Наверное, невозможно не размышлять о том, что пришлось пережить, с чем пришлось столкнуться на войне. Она не оставляет вас и по возвращении домой. После того как побывал
Искол понимал, что не может оставить в Ираке своего переводчика Абуда. Работая на американских военных, Абуд подвергал опасности не только себя, но и своих близких — жену и четырех дочерей. Им начали угрожать, так что они, как тысячи других иракцев, были вынуждены бежать в Иорданию. В то время иммиграционная политика США в отношении беженцев из Ирака, даже тех, кто сотрудничал с американскими войсками, была очень жесткой: в Соединенные Штаты пускали всего 3000 человек в год.
Искол не собирался мириться с этим. Он не мог бросить в опасности человека, помогавшего ему и его товарищам. Он начал писать во всевозможные инстанции, использовал связи родителей, даже ездил в Вашингтон, чтобы лично встретиться с сенаторами, которые могли бы ему помочь. Его настойчивость оказалась ненапрасной. В конце концов Сенат провел специальное слушание, на которое пригласили Искола, и он выступил в защиту своего переводчика и других иракцев, оказывавших содействие американским войскам. В тот же день Абуду и его семье дали статус беженцев, и полгода спустя они переехали в Нью-Йорк.
«Я очень рад, что все так получилось, — говорит Закари. — Но неужели каждый раз, когда мы хотим кого-то пригласить сюда, необходимо устраивать слушание в Сенате?»
Искол устроил Абуда в отеле, принадлежавшем его друзьям. Потом нашел ему и его дочерям работу переводчиками. Но Закари не просто спас своего друга: его усилия помогли убедить американское правительство облегчить получение виз для тех, чья жизнь оказалась в опасности из-за содействия американцам во время их военных и политических кампаний.
Искол не рассматривал свою помощь Абуду как попытку загладить вину за убийство мирного жителя. Но он действительно хотел доказать, что жизнь иракца не менее ценна, чем жизнь американца.
Сделанного ему показалось недостаточно. Закари, воспитанный на заветах основателя Эксетерской академии Джона Филлипса о служении человечеству, чувствовал, что еще не до конца исполнил свой долг.
«Война выявляет в человеке самые лучшие и самые плохие его качества», — сказал он однажды в интервью журналу Fast Company. Статья была посвящена его новому проекту, документальному фильму о пережитом в Ираке, который Искол назвал «Западный фронт». Название должно напомнить зрителям о романе Эриха Марии Ремарка «На Западном фронте без перемен» — в своем фильме Закари пытается найти ответы на те же вопросы: о цене и цели войны. «Битва за Эль-Фаллуджу была очень жестокой. Я участвовал и во многих других ожесточенных сражениях во время службы в Ираке».
Закари не пытается забыть о своем участии в военных действиях и о своих ошибках. Наоборот, он стремится проанализировать их и понять, как его опыт может в будущем оказаться полезным для него самого и для общества. Я познакомился с Исколом, как раз когда он работал над фильмом. Он слышал обо мне как об авторе «скандального» видео об убийстве в мечети Эль-Фаллуджи и знал, что во время операции «Ярость призрака» я был прикомандирован к другой роте его батальона. Я получил от него письмо с просьбой разрешить использовать в фильме некоторые снятые мной записи. Сначала я принял его просьбу в штыки и отказался. Дело в том, что, опубликовав видео об убийстве в мечети, я получил очень много резких, даже нелицеприятных отзывов от бывших морских пехотинцев. А через несколько лет все те, кто критиковал меня, как один начали просить предоставить им какую-нибудь из моих пленок для личного архива, например. Я подумал, что Искол один
Закари услышал внутренний голос, который, как он надеялся, поможет ему справиться с самыми тяжелыми воспоминаниями. Об этом голосе пишет Гленн Грей в книге «Воины: размышления о мужчинах в бою»: «Какова бы ни была реакция, тот, кто услышал голос совести, начинает осознавать, что свобода означает возможность выбора. Он мог бы поступить не так, как поступил в действительности. Он мог сделать что-то по-другому. Перед ним открывается бесконечный мир возможностей. Одновременно он понимает, что несет ответственность за выбранный путь. Так что совесть становится первым шагом на пути к самоосмыслению. Именно благодаря ей у нас появляется представление о свободе и человеческой индивидуальности, а также о двух различных мирах: реальном и идеальном. По мере самопознания внутренняя история человека перестает соответствовать внешним событиям его жизни».
Желание помочь Абуду, решение снять документальный фильм о своих ошибках, осознание того, как меняется его система ценностей, — все это как раз и ознаменовало начало «внутренней истории» для Закари Искола.
«Я начал размышлять о том, что, возможно, наша страна должна пересмотреть свою практику использования силы для обеспечения собственной безопасности. И о том, почему мы как нация перестали развиваться, — рассказал Искол в том же интервью Fast Company. — Мы участвуем в двух войнах, но они даже не стали главным вопросом на повестке дня во время предвыборной кампании. Допустим, мы действительно можем чувствовать себя в безопасности благодаря тому, что где-то за границей сражаются наши войска. Но вдруг мы, теперь уже как нация в целом, повторяем те же ошибки, которые мы совершили на том КПП?»
Искол надеется найти ответ на этот вопрос. Снимая фильм, он еще раз вернулся в Ирак, но уже не как морской пехотинец, с оружием в руках, а как человек, пытающийся примириться со своей совестью. Ему нужно больше, чем истории о войне с открытым финалом. Он просто пытается понять. И в этом, вероятно, есть благородство.
P.S. Его документальный фильм «Западный фронт» демонстрировался на кинофестивале «Трайбека».
Часть V
Неоднозначность морали
Как узнать, что поступаешь правильно?
Война заполняет нашу душевную пустоту. Я не скучаю по войне, но я скучаю по тому, что она принесла.
Глава 9
Моррис против Мо
«Есть те, кого надо убить. И те, кому надо помочь».
Полковник Моррис Гойнс, Армия США, 1-й батальон 12-го кавалерийского полка, Война в Иране (2006–2008 гг,)
Командировка Морриса Гойнса в Ирак закончилась почти девять месяцев назад. Вернуться к мирной жизни оказалось не так уж сложно. Да, к чему-то пришлось привыкать заново. Он даже несколько раз встречался с психологом. Но в общем и целом у Гоинса все было в порядке. Пока однажды на дороге возле военной базы Форт-Худ в Техасе он не сбил белку.