Сингулярность (сборник)
Шрифт:
– Что за вещества такие? – хрипло спросил Эрмат.
– Гормоны, нейромедиаторы – химическая суть эмоций. Эмоция возникает под их воздействием, но и они начинают вырабатываться при воспоминании эмоции. Кстати, за это открытие некоего медика звали в одно престижнейшее западное заведение, а десяток других был готов выделить баснословные гранды. Но я отвлекся. Мысли о сексе или воспоминания о нем провоцируют выброс определенного набора веществ. А их выброс, соответственно, стимулирует желание. Большой выброс – большое желание, не так ли?
Эрмат хмыкнул.
– Кстати, не рекомендую слишком часто пользоваться, – добавил маг. – Я говорил вашей девушке, но, похоже,
– А вы уверены, что это безопасно? Сначала я думал, Даля погадать хочет или что-то вроде этого… женские глупости, в общем.
– Да, – сказал маг. – У меня есть все необходимые бумаги. Видите ли, я бывший работник медицинского исследовательского центра… Думаю, через некоторое время подобные «школы» станут не редкостью, и скептицизм, взращенный многочисленными лавочками шарлатанов, поубавится. Да, забыл сказать – если вам надоест, приходите, мы мигом зачистим умение и сделаем как было.
– Всего хорошего, – торопливо попрощался Эрмат.
…Эрмат увлекался тяжелой атлетикой. Много времени проводил в спортзале, ездил на соревнования, читал специальную литературу и был истинным приверженцем тяжа. Из всех телевизионных передач он признавал только спортивные, из всех меню – олимпийские, из всех чемпионов – Григория Яношева. В году, когда Эрмат заработал второй взрослый, Яношев получил несовместимую с дальнейшей карьерой травму.
Вскоре Эрмат стал мастером спорта, а еще через несколько лет произошло радостное событие – после победы в городских соревнованиях ему сделали сказочное предложение, и он стал подопечным Яношева. Эрмат был счастлив, что кумир стал его тренером.
Даля никогда не одобряла его чрезмерной увлеченности. Тяжелая атлетика казалась ей каким-то ужасным, опасным для здоровья занятием, а спортзалы в ее воображении были похожи на камеры пыток, полные недоброго железа. К тому же она терпеть не могла спортивного меню – всех этих банок с протеинами, аминокислот и витаминов. О том, что он добавляет в меню спецдобавки, Эрмат девушке не говорил – достаточно и того, что ее передергивало всякий раз, когда с помощью яиц в скорлупе, молока, протеина, истолченных «таблеток» и миксера Эрмат готовил себе завтрак, отказываясь от свежесваренного кофе и булочек.
Однако все это не мешало им вместе мечтать о времени, когда Эрмат станет мастером-международником и ему не придется больше работать, а зарабатывать он будет, побеждая на выступлениях и соревнованиях. Сам Эрмат не сомневался в таком будущем – с его-то увлеченностью и таким тренером!
После подарка, устроенного Далей на его день рождения, ему пришлось пропустить несколько тренировок – организм был не в состоянии выдерживать субмаксимальные нагрузки, необходимые для стимуляции сверхвосстановления мышц. Сама мысль о штанге на какое-то время сделалась ему противной. Он связался с Яношевым и сказал, что заболел.
Потом Яношев в очередной раз уехал по делам своего движения во Францию, и, пользуясь его отсутствием, Эрмат не показывался в спортзале полтора месяца.
– Нас спасет только чудо, – сказал Григорий. – Или внезапное изменение мнения членов ВАА на противоположное. Неужели ничего не сделать?
Дзай Бацу неопределенно пожал плечами.
– Я думаю, мы использовали все возможности.
Он позвонил через неделю.
– Есть кое-что. Три крупных чиновника спорта высказали интерес, вялый, конечно, но хоть что-то. Хотя вряд ли им удастся
– Это немало, – сказал Яношев. – Когда?
– Сейчас.
– Где?
– В головном офисе компании «Норд».
– Еду.
– Это глава компании. Он достаточно амбициозен, а своим успехом компания во многом обязана ему. У него множество связей в самых различных сферах. В определенных кругах за глаза его называют Викинг – и ты поймешь почему. Постарайся его заинтересовать, если кто и способен на авантюру планетарного масштаба, так это он. Есть одно но – Торгвальд Лютенсвен предпочитает высокие технологии и все, что с ними связано. Если он чего-то хочет – он добивается этого. Возможно, допинги – то, что ему нужно.
– Спорт себя изжил, – безжалостно сказал Торгвальд Лютенсвен в самом начале беседы. – А вы мне предлагаете не что иное, как некромантию. Какой прок в занятиях спортом?
– Попробуйте объяснить это человеку, чья жизнь отдана спорту без остатка, – растерялся Яношев.
– Но зачем? – спокойно спросил Торгвальд. – Это пусть он мне растолкует прелесть своего занятия.
Григорий замолчал, сбитый с толку. Как объяснить, что это – стремление к победе, желание стать сильнее, лучше, совершеннее, преодолеть установленные природой границы и превзойти невозможное? Что это – необходимость завтра прыгнуть выше, пробежать быстрее, поднять тяжелее, чем с таким трудом смог сегодня? Как рассказать о том, чем он жил и яростно горел до травмы? Как описать то, чего после нее лишился?
И все же он попытался. Он говорил о людях, приносящих спорту невероятные жертвы. Об их отказе от обычной жизни, о фанатичной целеустремленности. О судьбах тех, кто отдал спорту всего себя. О неизбежных травмах, о краткости спортивной карьеры. Об удивительном счастье спортсмена, о его радостях, недоступных остальным, и о его Звездном Часе. Об испорченных связках и износившихся сухожилиях. Он пытался объяснить, что движет людьми, которым с детства ломают тела на гимнастических брусьях и которых в двадцать пять лет вышвыривают из спорта, как безнадежных стариков. Он размышлял и сам поражался той невероятной цене, которую готовы платить эти люди. Вспоминал об изношенном сердце тяжелоатлета и сломанных ребрах хоккеиста. И о планке, что с каждым днем поднимается выше.
– Это все не просто так, – говорил он.
Торгвальд Лютенсвен слушал горячую речь Яношева внимательно, но, казалось, она совсем не убедила его.
– А вот вам мой прогноз. Что творится сейчас – лишь предвестие необратимых изменений. Спорт как состязание, соревнование духа и воли, к которому вы относитесь с таким трепетом, – исчезнет. Интерес к подобному гаснет уже сейчас. Я не говорю, плохо или хорошо это. Зрелищность привлекает б'oльший интерес. Сами знаете, какие виды спорта все больше популярны. Более зрелищные. Думаю, через пару лет непопулярные виды исчезнут – сперва из программ крупных соревнований, потом – вовсе. Появятся новые – что-то вроде тех развлекательных шоу, которыми нас потчуют сейчас. Из разряда когда футболисты играют в костюмах жирафов и, помимо своей основной цели – загнать в ворота мяч, вынуждены уворачиваться от выпущенных на поле разъяренных быков. Скорее всего, участие в подобном будут принимать не спортсмены, а различные популярные люди. Спорт станет предметом развлекательных шоу. Появится множество новых видов и подвидов. Зрелищных, красочных.