Синтаксис любви

Афанасьев Александр Ю.

Граница между миром политиков и уголовным миром прозрачна, если существует вообще, поэтому, коль происхождение, воспитание, обстоятельства или масштаб личности не позволяют “Аристиппу” делать политическую карьеру, он с легкостью перемещается в криминальную сферу. Как и в политике, в преступной организации “Аристипп” редко делается боссом, а если делается таковым, то по праву наследника, а не по праву создателя. Для подлинного непререкаемого лидерства “Аристиппу” не хватает характера, решительности (3-я Воля), поэтому в бандах он чаще занимает место визиря при пахане, становится мозговым центром преступной организации, тщательно разрабатывая и общую стратегию криминальной деятельности и тактику отдельных операций (Меир Лански?).

Однако непосредственного участия в операциях “Аристипп”

старательно избегает. Дело в том, что будучи существом жестоким, иногда до патологии, с полным хладнокровием взирающим на чужие муки и кровь, сам “Аристипп” мягко говоря не храбрец и слишком боится ответного насилия, чтобы лично подвергаться риску. Благодаря этой типичной черте характера “Аристиппа” легко ответить на давно поставленный в истории вопрос о непосредственном участии или неучастии Сталина в тех терактах, что совершала его революционная банда. Сейчас с полной уверенностью можно сказать: нет, не участвовал. И безусловно прав был Лев Троцкий, сам не храбрец и вообще психологически близкий Сталину человек, когда писал:” Политические противники явно преувеличивали эту сторону деятельности Сталина; рассказывали, как он лично сбросил с крыши первую бомбу на площадь в Тифлисе с целью захвата государственных денег. Однако в воспоминаниях прямых участников тифлисского набега имя Сталина ни разу не названо. Сам он ни разу не обмолвился на этот счет ни словом. Это не значит, однако, что он стоял в стороне от террористической деятельности. Но он действовал из-за кулис: подбирал людей, давал им санкцию партийного комитета, а сам своевременно отходил в сторону. Это более соответствовало его характеру”.

Когда же обстоятельства принуждают “Аристиппа” творить беззаконие в одиночку, то обычно он избирает карьеру афериста, и, надо признать, выбор этот практически всегда удачен. Пример графа Калиостро — короля авантюристов в чрезвычайно богатом на авантюристов XYIII веке — показывает: каких высот может достичь в данной сфере “Аристипп”, даже когда он плохо воспитан и невежественен. Превзойти таких не менее нахальных, но лучше воспитанных и более культурных жуликов, как Сен-Жермен, Казанова, Месмер, Кренк, для этого нужно было иметь не только особый талант, но и психотип соответствующий.

* * *

Удачлив бывает “Аристипп” и в брачной афере, точнее, любой его брак — это маленькое или большое мошенничество. Такой удачливости способствует то, что часто “Аристипп” красив сочной, чувственной красотой (1-я Физика), а если не всегда красив, то всегда дьявольски хитер и абсолютно бессовестен. Мне довелось знавать одного “Аристиппа”, который, поднимаясь с самого дна, из тюрьмы для малолетних преступников, от жены к жене — семью браками неимоверно улучшил свое положение: материально, социально, географически. Под “географией” я в данном случае разумею то, что, будучи родом из глухой провинции, он в седьмой раз женился на москвичке, естественно, ради московской прописки. И вот с пропиской-то у моего “Аристиппа”, случился, может быть, не относящийся к делу, но любопытный прокол. На следующий день после свадьбы, с утра пораньше, еще до открытия паспортного стола он стоял у его дверей с паспортом для печати о прописке в руке. Можно представить себе, каков был шок паспортистки, прекрасно знакомой с русской традицией устраивать после свадьбы многодневные загулы, когда она обнаружила, ни свет-ни заря, у дверей своего учреждения абсолютно трезвого только-только испеченного мужа. Паспортистка совершенно справедливо заподозрила жульничество и промурыжила моего “Аристиппа” с пропиской так долго, сколько могла.

Говоря о брачной афере мы вплотную приблизились к такой важной теме, как тема: психотип и семья. И хотя не хотелось говорить, но сказать придется: “ Аристипп” — самый опасный на земле человек. Он безжалостен, зол, лжив, лицемерен, склонен к насилию, что роднит его с “ Дюма” (сочетание 1-й Физики с 3-й Волей), но при этом он абсолютно хладнокровен и сугубо рационален (сочетание 2-й Логики с 4-й Эмоцией), и именно последнее обстоятельство делает “Аристиппа” самым опасным в мире существом. Нет, не даром,

мой знакомый, описанный выше “Аристипп”, с виду робкий замухрышка, любил говорить, что не встречал в преступном мире равного себе.

Естественно, что особому риску подвергается семья “Аристиппа”, так как она ближе других стоит к источнику опасности. Вспомним императора Тиберия, который почти целиком вырезал свою родню, находя этому злодейству милейшее мифологическое утешение, часто говоря, что “счастлив Приам, переживший своих близких”.

Обычно только корысть и тщеславие в состоянии привести “Аристиппа” под венец, и пока не исчерпан кошелек и связи любезной половины, он не отстанет. Если же половина “Аристиппа” бедна и простонародна, но молода и хороша собой, то он легко делается сутенером, используя ее как приманку для богатых и влиятельных людей (таков был брак Калиостро). Замечательной особенностью сутенерства “Аристиппа” является то, что оно удивительным образом уживается с бешенной ревностью. Поэтому поощрение измен легко сменяются в его семье бурными сценами ревности, обычно сопровождаемые, коль у жертвы нет влиятельных защитников, беспощадным рукоприкладством (сочетание 1-й Физики с 3-й Волей).

Секс “Аристиппа”, если прямо не сопровождается садизмом, то все равно так груб, эгоистичен и беспардонен, что больше напоминает изнасилование. В этой связи вспоминается легенда о том, что близость Сталина и его второй жены Надежды началась с изнасилования. Будто кто-то из родственников с пистолетом прибежал на крики жертвы, и Сталин лишь клятвенным заверением жениться на ней спас себе жизнь. Участники этой драмы давно мертвы и ни подтвердить, ни опровергнуть данную легенду не могут, но то, что она в высшей степени правдоподобна, учитывая психотип Сталина, в том сомнения нет. Секс “Аристиппа” — это секс носорога, и в нем просто отсутствует грань между добровольной и принудительной близостью.

* * *

В моем описании “Аристипп” выглядит законченным злодеем, и, вероятно, этой картиной можно было бы ограничиться, если бы существовал хоть один психотип, столь простой и житейски одномерный, что при его воссоздании хватило бы одной единственной краски. Абсолютное злодейство также нереально, как и абсолютная добродетель, они существуют только в кино. Есть свои привлекательные черты и в характере “Аристиппа”. Естественно, они связаны, как у всякого человека, с его Второй функцией, в данном случае 2-й Логикой, и, если “Аристипп” развернут к партнеру именно этой лучшей стороной, контакт с ним может доставить истинное удовольствие.

“Аристипп” — гений и титан интеллектуального общения. С его точки зрения, пятнадцатичасовые интервью Фиделя Кастро — не подвиг, а неслыханная удача. В своей неуемной болтливости “Аристипп” был бы совершенно невыносим, если бы не два важных обстоятельства: содержательность его речевых извержений и деликатность, т. е. способность не только говорить, но и с интересом слушать. Вместе с тем, обладая сильным, гибким, по-здоровому циничным умом, “Аристипп” часто как-то робок мыслью и редко оказывается первооткрывателем, подлинным революционером в сфере интеллектуального труда. Эта робость обусловлена 3-й Волей “Аристиппа”, потому что мало иметь подвижный, раскованный ум для подлинного новаторства, нужно еще обладать характером, волей, чтобы сметь до конца доводить свои умозаключения, каковы бы они не оказались, и обнародовать их даже наперекор сложившимся мнениям и предрассудкам. Но именно с волей-то и связано главное душевное неблагополучие “Аристиппа”.

Еще одно замечательное свойство “Аристиппа” — это то, что ему присуща совершенно неуемная жажда знаний. Конечно, осведомленность его в зависимости от происхождения, воспитания и обстоятельств сильно разнится. Но можно быть уверенным, что в информационном круге, очерченном ему судьбой, он постарается вычерпать все. По словам Габриэля Гарсиа Маркеса, Фидель Кастро “не упускает ни единой возможности добычи информации… и в любое время суток готов читать всякую попавшуюся в руки бумагу, на которой есть буквы…Его автомобили…всегда оснащены подсветкой для чтения ночью. Часто он берет в руки книгу, как только начинает светать…”