Синтез
Шрифт:
Может, время не то? И всё это не то?
Сейчас он намеревался это узнать.
Прошло минут двадцать. Ста пятидесяти грамм водки как небывало. Колени перестали дрожать. Тепло разошлось по периферии телесной. Осталось забыть о том, что тебя разыскивает полиция.
Но спектакль, тем не менее, начался. Совсем неожиданно
— Скучаешь? — К Максиму подсел парень довольно-таки внушительных размеров.
— Да нет, — отшутился Максим.
— То есть, гостей за стол не пригласишь? У тебя целый ствол. Хочешь, на спор уговорю в один заход?
— Вполне верю.
— То
— Вы же гости, — полебезил Максим.
— Хороший пацан. Не смотри на официантку. Это моя сестра.
— Я не смотрю.
За стол подсели ещё трое парней.
— А почему ты не смотришь, — продолжал первый, — не нравится?
— Нет, почему, нравится, — начал теряться Максим.
— Кстати, я Костя. Это Грег, зови его, если хочешь, «Газон», он газоны косит. Это Бильбо, можешь, просто «Буль», это Ганг. Меня, кстати, так и зови, Костя, можешь Костян. А ты кто?
— Максим.
— Макс, значит. Так, на чём мы остановились, Макс? На том, что я «усосу» остаток «водяры»?
Максим молчал.
— Братва, уговорю и не поморщусь.
— Не в первой.
— Ну, так что, Макс, готов?
— Не вопрос.
— А ты нам ещё купишь? За знакомство-то надо будет махнуть? — спросил Буль.
— Можно и это махнуть, — осторожно предложил Максим.
Костян в упор смотрел в глаза Максиму.
— Я не пойму тебя, пацанчик, тебе жалко новую бутылку для братвы, или эта тебе так дорога? Я могу махнуть любую их них.
— Твое дело. — Решил прекратить бессмысленный спор Максим.
— Давай так, — предложил Костян, — ты берешь ещё один, а то и пару «стволов», и какой-нибудь я уговорю.
— Или тебе жалко угостить нас? — поучаствовал Грег.
Максим хотел подозвать официантку.
— Ты забыл, что это моя сестра, — грубо осёк его Костян.
Оставшиеся посетители не сильно были озабочены происходящим, поскольку уже привыкли к подобным концертам. А финал был всегда один и тот же. Гоп-компания разводила посетителя, издевалась над ним, а под конец для разнообразия считала кости на его теле. Фантазия была ограничена. Максим это понимал и настойчиво призвал свое «я» к акту сопротивления, в котором он не был уверен, ни в самом акте, ни в том, каким образом он может проявиться. Единственное, что он в данный момент ощущал, это возрастающий шум в ушах, сигналом которого было далеко не сдача позиций и уход в слезах и крови под стол. Хотя, даже если это и должно было произойти, он хотел, чтобы это было в ясном сознании и без доли чувства страха, хоть и с ярко выраженным унижением.
— Извини, — спокойно произнес Максим.
— За что? — весело спросил Костян.
— Упустил, что это твоя сестра.
— То есть, она тебе не нравится?
— Ну почему же, нравится. Симпатичная девушка.
Воцарилось молчание.
— Клер, «притарань» ещё «ствол», — крикнул Костян официантке.
— Короче, я грохну этот пузырь водки, чтобы закрыть один вопрос, а потом, ты будешь разбираться с Газоном. Моя сестра его телка, а если в его присутствии кто-то говорит, что она ему нравится, ему это не нравится…
Костян схватил недопитую бутылку водки, закрутил сосуд и в течение минуты растворил всё её содержимое в своей лужёной глотке.
— А теперь я и быка могу грохнуть ударом в лоб и не промахнусь. Уважаешь силу, Макс? Ты должен уважать силу. Ты же такой? Иначе на хера ты сюда забрёл? Верно? Мы все тут такие и никому не дадим расслабиться. Но, ты парень, что надо, угощаешь нас, мы сойдемся. Да, пацаны?!
Официантка стояла рядом и укоризненно смотрела на брата. Развернувшись, она кинула на Максима взгляд, полный сожаления. Тем временем Максим начал замечать, как на их столик поглядывают другие посетители, и ощутил в их глазах то же презрение к себе, что заметил в мотеле. На столе появилась ещё бутылка.
Алкоголь, погашенный адреналином, в нем полностью снесся куда-то в сторону.
«Я червь», — шумело в ушах.
— Кстати, Газон!
— Давай за знакомство опрокинем по «соточке»? — Газон понял намек Костяна.
Хлоп! Не успела водка осесть, как из-под Максима резко выдернули стул, да так удачно, что он, приземляясь на пол, разбил об стол губы.
— Пойдем «побазарим», «корешок». — Газон был не такой крупный, как Костян, но в сравнении с Максимом, тем не менее, выигрывал.
— Что вы пристали? — послышался визг официантки, — парень же нормальный, не такой урод, как в последний раз был.
— Не твое телячье дело, корова, — одернул её Костян, несмотря на то, что кричала она Газону.
— Ну, ты идёшь, любовничек? — Газон, причмокивая языком, обращался к Максиму, вытирающему губу.
Они вышли в подсобку.
— Ты только без обид, братан, ты наш гость, поишь нас. Но уважать должен и нас, и наши порядки, и, вообще, всё, что мы тут делаем. Я понимаю, ты не знал, что она моя телка, но ты знал, что она сестра Костяна. Если бы сказал, что тебе она не нравится, ты обидел бы Костяна, но ты сказал, что она тебе нравится, и ты обидел меня. Так что, как не мудри, ты всё равно в пролёте, как в казино. Понимаешь? Без обид, брат.
— Разве не приятно, когда незнакомый человек ценит красоту твоей возлюбленной?.. — пробормотал Максим.
— Да мне насрать… Держи «дохлого».
У Максима перехватило дыхание. Он скорчился так, что думал, просунет голову между ног. Он сполз по стене.
— Это «первачёк». — Газон задумался. — Слушай, а тебя недавно уже мудохали?
— Было дело, — шипел Максим.
— Нужно быть аккуратнее. Лови поцелуй.
Скользяще прошло по челюсти.
Газон дал Максиму умыться, сказав на прощанье:
— Ты только свалить не вздумай. Мы пацаны заводные. И, в конце концов, тебя никто не звал сюда. Сам «приканал».
Максим смотрел на свое отражение в разбитом стекле вонючего туалета и никак не мог побороть чувство зависимости и страха унижения. А он намеренно унижался, но никак не мог переступить черту… за которой… Что за ней? «Вероятно, даже Достоевский счёл бы меня дважды идиотом».
Входя в зал, Максим ощутил на себе подозрительный взгляд бармена. Посетители всё также не обращали на него никакого внимания.