Синяя папка. Сережка. Давным давно была война...

Колесов Василий

Указом Президиума Верховного Совета СССР, за проявленное в боях с немецко – фашистскими захватчиками мужество и героизм медалью «За отвагу» награждается краснофлотец Партизанов, Сергей Алексеевич!

Комбриг крепко пожал Сереге руку, а потом крепко обнял и расцеловал. А потом дал коробочку с медалью…

Серый, красный как рак от этих «телячьих нежностей», повернулся к строю:

– Служу Советскому Союзу! – и хотел было уже идти в строй, как майор Мальчевский положил ему руку на плечо – развернул к себе:

– Погоди, - произнес он не громко и дал Сереге еще

одну коробочку. – Я почему-то уверен, что ты найдешь своих друзей… Вот возьми, это медаль Фролова Ильи. А вот теперь можешь идти.

Через 2 дня Серый отправился обратно в 161 отдельную разведроту. Отправился, заехав в Калач, к капитану Свиридову…

На поиски Ильи.

Сережка приехал в Калач-на-Дону, нашел полуразрушенное здание детского дома, немного побродил по развалинам…

Капитана Свиридова Серый не застал, тот был направлен в какую-то армию то ли Степного, то ли еще какого фронта. Короче: хотел узнать у особиста, что-то новое о ребятах, просто был уверен, что капитан просто так не оставит это, интереснейшее для него (да и для Серого) дела.

В Калаче Серому пришла интересная мысль: если искать Илюху, то нужно будет искать на море, а если на море, то надо пробираться под Новороссийск, в Геленджик…

«Только вот как? Без документов, как Илюха? А получится ли у меня? И я же должен вернуться в 161 отдельную разведроту… Или сбежать? Какая разница, где фашистов бить, а так встречусь с Илюхой!» – думал Серый.

Но все же Сережка решил сперва вернуться в 161-ую, а потом проситься отпустить его в Геленджик.

Сережка прибыл в расположение разведроты, зашел в землянку. Старшина Иванов и разведчики встретили возвратившегося мальчишку как-то странно: разговаривали радовались, хлопали по плечу, но в глаза не смотрели.

– Дядь Петя, - спросил Серый старшину. – Что случилось? Кто-то погиб? Кто?

– Да, сплюнь, Сережа! Погиб! Не погиб никто, просто…

– Что просто?

– Приказ пришел из штаба Армии, мы всей дивизией на переформирование, а тебя в тыл отправляют… Ты сейчас отдохни, поешь, сейчас кликну, тебе каши принесут, а завтра, с утреца, собирай вещи и в штаб дивизии. Я доложу, что ты вернулся.

Больше всего боялся старшина Сережкиных слез… Ведь совсем обидно получалось, сперва приняли, поставили на все виды довольствия, а потом… потом вот так – «отправить из действующей армии в тыл».

Сережка постоял, будто что-то обдумывая (или пораженный такой несправедливостью), махнул рукой:

– Эх, значит судьба! Нормально, переживем! Не волнуйтесь за меня, прорвусь, подумаешь, в тыл, первый раз что ли? – Сережка стал снимать шинельку. – А где каша-то?

Напряжение спало, все находящиеся в землянке – выдохнули, потому что чувствовалось, говорил мальчишка о «закавыке - проблемке» искренне, да и обидки ни на кого не держал…

– Опаньки? – удивился один из бойцов.

– Фиу –фью! – присвистнул другой. – А откуда медалька? Да еще и не «обмытая»?

– Серенький, за что награда?

– Как откуда? За Тингуту! Я же рассказывал, что с ребятами танк подбил…

–

А мы думали заливаешь… А оказывается – нет… И такого боевого парня в тыл! – только он это сказал, как получил подзатыльник от старшины Иванова:

– Еще раз вякнешь, всю неделю будешь сортиры чистить, переформиренец!

– Иваныч, я все, я - могила, просто забылся!

– Забылся он…

Спал Серега хорошо: во-первых – устал, во-вторых – все складывалось как нельзя лучше, теперь можно было спокойно пробовать добраться до Геленджика.

В штабе 120 дивизии какой-то майор еще раз проинформировал, что это приказ командующего Армией, что Сережку не выгоняют, а просто хотят сберечь, тем более, что он уже успел повоевать и даже награжден медалью. Дальше решалось, куда Серегу отправят…

– Товарищ майор, прошу сделать мне документы для отправки в Геленджик.

– Геленджик? Так там до немцев по прямой 50 километров?

– Там, товарищ майор, мой брат служит, старший. Он мне письмо присылал, в береговой части служит…

– Ну, если брат… Тогда – да, надо к нему ехать, у брата будет проще, чем в детском доме…

С бумажками в кармане Сережке было добираться значительно легче до Геленджика, чем до своей части «в прошлой жизни».

Добраться-то добрался, а вот дальше случился обломчик: в апреле 1943 года Илья на ТК-13 еще не появился… Что делать? Ждать?

Серега шел из порта и, от досады, пинал камешек по дороге…

– Боец! Ко мне! – раздалась рядом команда. Сережка вернулся к действительности: рядом стоял капитан и недвусмысленно поманил к себе рукой.

– Красноармеец Партизанов! – представился Сережка.

– Красноармеец, говоришь? Форму вижу, красноармейца - не вижу… Знаков отличия нет, вид, как у помойного кота, старших по званию не замечаешь, не приветствуешь… В каком подразделении воспитанник?

– Теперь не в каком, - тяжело вздохнул Сережка. – Теперь и не красноармеец, а так…

– Что же: так… И не друг и не враг – а так… И зачуханый весь… А живешь здесь с кем?

– Да я брата искал… А его здесь нет.

– Давай-ка, расскажи о себе, - попросил капитан.

– А чего рассказывать? Был краснофлотцем, был красноармейцем, а теперь ни рыба, ни мясо – так, детдомовец… - не хотелось Серому заново все рассказывать, сколько уже рассказывал, только никто из офицеров не решался взять его в часть.

– А ты расскажи, поподробнее, тем более, что попасть в детдом… ну и сбежать из него, всегда успеешь. Что-то твоя хитрющая физия, говорит мне, что из детдома ты уже сбегал и не из одного…

– Ну, раз хотите, слушайте, мне совсем не к спеху… Партизанил…

– Партизанов - партизанил? Занятно…

– Да – партизанил! – вспылил Серый. – И хорошо партизанил, только… Только в тыл отправили - в детдом. Сбежал… Попал в 154-ю отдельную бригаду морской пехоты, стал краснофлотцем. Под Тингутой ранило меня, отправили в госпиталь, оттуда тоже сбежал – хотели в детдом отправить, попал в 161-ю отдельную разведроту… Потом, по приказу командарма, 120-ю дивизию на переформирование отправили, а меня - в тыл…