Синяя папка. Сережка. Давным давно была война...
Шрифт:
– Тем более – в тыл! Раз уже повоевал – хватит, - не сдавался полковник.
– Товарищ полковник, - глухо, со злостью в голосе начал Серый. – Вы в одиночку воевали, потому что вас считают мальчишкой? Вы видели, как мальчишек вешают за порезанные провода.? Вас в концлагерь отправляли? Вас фрицы били смертным боем?
– И что? Мне расплакаться, пожалеть и оставить? Хватит меня жалобить! Есть приказ и постановление! Не нравится в суворовское, то в специальное ремесленное училище.
– Товарищ полковник, раз я не солдат, то уйду через линию фронта, - как само собой разумеющееся
– Куда? Линия фронта сплошная, минные поля… Куда, деточка?
– Через болота или лес уйду, – продолжил нагнетать «деточка».
– А ты что, местность знаешь? Здесь же болота – гиблые!
– В партизанах и не такое получалось. Сделаю мокроступы и пройду, не проблема.
– Чего сделаешь? – не понял полковник.
– Мокроступы сделаю… Ну, как лыжи из лозы. … Такие решетки на обувку, чтоб можно было по болоту ходить. Ноги в трясине не тонут, и шагать легко, потому что грязь в решетках не задерживается.
Полковник немного задумался:
– Хорошо, если сможешь пройти по болотцу, что рядом с деревней – я за тебя поручусь, останешься в разведроте.
На следующий день разведчики собрались у небольшого болотца. Некоторым очень хотелось подшутить над пареньком, но стояли молча. Вчера они уже попробовали подшутить, когда старшина Овчаренко приехал с мальчишкой.
– Здорово, Овчаренко! С прибытием! – обрадовался, увидев его, один из разведчиков, когда старшина подходил к месту расположения разведроты. Крикнул: – Бойцы! Старшина вернулся! Пополнение привез!
– Иваныч! Вернулся! – подхватил усатый сержант. – Да еще морячка привел! Была у нас разведка полевая, а теперь будет морская!
– Здорово, здорово, честной народ! Как видите, живой!
Рукопожатия, обнимания, похлопывания по плечу, а Серый стоял и смотрел: в этой разведроте он никого не знал. Может, это и к лучшему?
– Иваныч! А что за «малёк» в матроске? Что за «страшный» матрос? – обыграл звание мальчишки еще один разведчик. – Будет нас учить, как по мачтам лазить? Или узлы на «языках» вязать?
Не успел старшина ответить, как понеслось…
– Ну, не малек, но – пескарик! Наверное, Иваныч из реки вытащил, водяного!
– Слушай, малец, а это не ты снимался в фильме «Мы из Кронштадта»? Ну, очень похож!
– Не! Он в фильме «Броненосец Потемкин» грудничка в коляске играл!
– Если бы играл в «Потемкине», то больше был бы… А этот «от горшка - два вершка»!
– Хорош зубоскалить! – скомандовал старшина, посмотрел на Сережку. – Серый, не обижайся, шуткует народ.
– А я и не обижаюсь… Сразу видно – молодежь в разведроте, старички такое бы не позволили, тем более обсуждать старшего по званию. – ухмыльнулся мальчишка. А некоторых его слова задели…
– Петровский!
– позвал старшина Овчаренко.
– Да, Иваныч!- отозвался усатый разведчик.
– Сгоняй, достань обмундирование единичку, сапоги 40…
– 42-ой размер, -перебил старшину мальчишка.
– Да ладно? 42-ой? Ну ты и растешь… - удивился Овчаренко. – А я все голову ломаю, месяц тебя не видел, а ты будто крепче стал.
– Просто старые жалко было – хорошие, но уже жали… - пояснил Серый свое стремительное изменение. – А покрепче, так - стараюсь!
–
Где-то через час Петровский «с квадратными глазами» зашел в расположение роты.
– Мужики! Вот это я сейчас концерт видел!
– Что за концерт? Артистов привезли?
– По порядку… Сходил к каптеру, взял форму на мальца, взял сапоги. Каптер – ругаться, я – мол, это не мне, а старшина вернулся… Короче, взял. По дороге, нарисовался майор… Спросил, зачем форма. Ну я ему и говорю, что Овчаренко мальчишку в роту привел. Смирнов обматерил Овчаренко и меня заодно… Спрашивает, где они… Я и говорю, что у колодца. Тут он так завернул, по поводу мозгов и головы Овчаренко, что у меня ухи отвяли. Ну, думаю, трандец Овчаренко настал… А майор аж полетел к колодцу! Подходим к колодцу: старшина и малец обтираются полотенцами… и вот тут начался - концерт!
Майор и говорит: «Какого … … … … Тебя, старшина, в руку ранило или в голову? Какого хрена…»
Тут малый оборачивается – а малый весь пораненный, весь в шрамах и пулевых, и в осколочных… Только не это главное… Как глянул майор на мальчишку, так и засох на корню, как репейник. Рукой за лицо схватился – глаза закрыл. А малый, ка-а-ак заорет: «Дядя Леша!», бросился к майору и ка-а-ак прыгнет на него! Так вместе в пыль и упали, а у нашего майора, из-под руки, слезы в три ручья!
– Да ладно, - не поверил один из разведчиков. – Брехло! Всему бы поверил, но чтоб Смирнов слезу пустил? Брехло!
На следующий день разведчики собрались у небольшого болотца. Некоторым очень хотелось подшутить над пареньком, но стояли молча. Вчера они уже попробовали подшутить, когда старшина Овчаренко приехал с мальчишкой. А потом старшина привел в расположение не просто мальчишку, а младшего сержанта, который стал что- то плести из ивовых веток и лыка.
На шутки про сапоги и лапти мальчишка только взглянул на шутников и продолжил работу. Сделал три пары странных конструкций… Потом вернулся Овчаренко и заставил парнишку пришивать нашивки за ранения: две желтые и три красные. И шутить как-то расхотелось, но не верилось…
Полковник Черненко тоже был удивлен: мальчишка не только прошел по болотцу, но и в след за ним через болотце прошел здоровяк Овчаренко. Майор Смирнов тоже хотел пройти, но полковник остановил:
– Майор, не лезь в болото… Я все понял - толковый парнишка, оставляй у разведчиков.
Разведгруппа старшего лейтенанта Миленкина, из шести человек, в конце мая получила разрешение на проход в тыл противника через болото в районе деревень Раковичи и Михайловка. Болото Бридский мох в этом районе считались непроходимыми, что было на руку разведчикам. Задача стояла следующая: выяснить, какие части находятся на этом направлении в сторону Паричей. В этой разведгруппе был и Сережка. Серый и сам понимал, что еще слаб после ранения, но – напросился, а майор Смирнов поддался на уговоры, которые больше походили на шантаж. Знал бы Серый, чем обернется для него этот «шантаж»…