Сияние полуночи
Шрифт:
Неожиданно зелень расступилась, и мы оказались прямо на краю обрыва. Я, судорожно вздохнув, уцепилась за руки Фэн Хая, по-прежнему лежавшие на моих плечах — мне вдруг показалось, что он столкнет меня вниз.
Однако я оказалось неправа — вместо того, чтобы столкнуть меня, Фэн Хай шагнул в пропасть сам — безо всякого предупреждения, и я прижала руки ко рту, давя вскрик. Однако он и не думал падать на острые камни внизу и разбиваться — наоборот, стоя в воздухе без всякой опоры, он повернулся ко мне и приглашающе протянул руку. Ну уж нет, тут так высоко! Это он — заклинатель воздуха, а я могу камешком улететь
— Бэй Лин, иди сюда, — с нажимом произнес Фэн Хай, и я отступила еще на шаг, глядя на него расширенными глазами.
Тут заклинателю надоело меня уговаривать, и, одним длинным шагом преодолев разделяющее нас расстояние, он схватил меня за руку, и, приобняв за талию, вместе со мной шагнул в пустоту. Я, обреченно зажмурившись, вцепилась в него крепче клеща — но через пару секунд обнаружила, что мы не падаем, и осмелилась по очереди открыть глаза.
Мы парили, стоя на пласте воздуха — никакого ощущения падения не было, мы просто медленно и плавно опускались вниз. Фэн Хай поманил пальцем пролетающее мимо облачко, и оно, как живое, подлетело нам под ноги и замерло, создав иллюзию опоры. Я, по-прежнему не отпуская Фэн Хая, которого я обхватила поперек туловища, нечаянно глянула вниз и, ужаснувшись высоты, на которой мы находились, тут же перевела взгляд на лицо заклинателя — он выглядел спокойным и сосредоточенным, словно не делал чего-то экстраординарного.
— Шисюн, — заворожено позвала я, — ты прямо как настоящий заклинатель стихий.
— Я и есть настоящий заклинатель стихии. Воздушной стихии, — без доли ложной скромности отозвался он, и я невольно улыбнулась одним краешком губ. Зазнайка!
— Так что же настоящему заклинателю понадобилось в городе? — спросила я просто для того, чтобы не думать о том, сколько ли[1] пустого воздуха под нами.
— Так, проверим, нет ли поблизости темных созданий, осмотрим улицы, — неопределенно отозвался заклинатель, и я кивнула.
Оказалось, что проверять нужно было не темные и пустынные улицы, на которых с большей вероятностью можно было встретить нежить, а самый центр. Сначала Фэн Хай, не утруждая себя прогулкой от подножия горы до города, приземлился прямо в парке наместника. Горожане, с рождения живущие подле клана Фэн, даже не подняли головы, завидев ползущую по земле тень пролетающего заклинателя воздуха.
Сад шисюн инспектировал долго и со вкусом — провел меня по самым красивым уголкам, показал и золотых карпов в пруду, которые, завидев нас, высовывали головы из воды и раскрывали рты, и редкие цветы, и ажурные беседки. На мои робкие возражения, что в саду наместника точно нет темных созданий, он лишь отмахнулся.
Затем лучший ученик клана Фэн решил проинспектировать центр города и повел меня на торговую улочку. К этому времени я уже отчаялась понять его логику и придержала свои мысли о том, что никакое дурное темное создание не полезет в такую толчею, при себе, и просто шла рядом с ним, крутя головой по сторонам.
А посмотреть было на что! Улица была украшена расписными фонариками, и лавочники, стремясь привлечь покупателей, выставили на лотках свои лучшие товары. Вот развешаны яркие воздушные змеи, чьи длинные хвосты трепещут на ветру; вот — прилавок с заколками, сверкающими цветной эмалью, а
Наверное, вид еды пробудил в Фэн Хае аппетит, потому что он, свернув с торговой улочки, затащил меня в небольшую таверну, где к нам тут же бросился хозяин.
— Чего угодно господам заклинателям? — угодливо спросил он, усаживая нас и протирая тряпкой и без того чистый стол.
— Ты что хочешь, Бэй Лин? — вопрос Фэн Хая застал меня врасплох, и я в растерянности пожала плечами. Как-то мне никогда не предлагали выбирать еду, поэтому я даже не могла решить, что бы мне хотелось. Тогда Фэн Хай, повернувшись к трактирщику, сделал заказ на свой вкус, и тот тут же умчался на кухню давать указания.
— Ты часто тут бываешь, шисюн? — спросила я просто, чтобы что-то сказать. Сегодня Фэн Хай вел себя так же странно, как вчера, и от этого я чувствовала себя не в своей тарелке. Хотя, наверное, я была единственной, кто испытывал неудобства — Фэн Хай выглядел совершенно спокойным и расслабленным.
— Захожу, когда бываю в городе, — неопределенно отозвался шисюн. Тут он смерил меня долгим, изучающим взглядом, и я сжалась. Скорее бы этот день закончился и мы вернулись в клан, где я могла улизнуть от него в библиотеку или просто в лес!
— Ты что, не любишь ходить в трактиры? — не так поняв мою нервозность, спросил он.
— Я? Не знаю, я нечасто в них бываю, — призналась я. — Я рос… с родственниками, а они живут в такой глуши, где не было трактиров.
На самом деле, трактиры возле клана Белого Лотоса были — в клан, известный своими лекарями, приезжало много пациентов, и расположенный неподалеку городок скоро обзавелся гостиницами, трактирами, гостевыми домами и магазинами — всем, что может удовлетворить вкус состоятельных и не очень пациентов. Однако деньгам у сирот из клана было взяться неоткуда, поэтому в трактиры мы с девочками никогда не заходили, хоть и гуляли иногда в городе.
— А где твои родители? — спросил он.
Я не знала. Меня подвезли к воротам крестьяне, и они не были моими родителями — по их словам. Однако я не могла сказать об этом шисюну — он ведь думал, что я жила с родственниками, а не в приюте.
— Мертвы, скорее всего, — неловко произнесла я. — От них много лет ничего не было слышно.
— Мои тоже, — просто отозвался Фэн Хай, и я вскинула на него взгляд. В его взоре, устремленном на меня, не было жалости, за что я была благодарна, но было понимание. — Погибли много лет назад, во время войны.
— У тебя есть брат, — напомнила я и мягко улыбнулась. — А у меня — сестра.
Лин Ли не была моей сестрой по крови, но стала сестрой по духу. Интересно, с кем она вчера лепила пельмени? И что делает сейчас?
Тут трактирщик поставил на стол тарелку пышущего жаром тофу, жаренного с листьями чая пуэр, и мы, вооружившись палочками, приготовились его одолеть. За тофу последовали приготовленные в сладком соусе корни лотоса, затем — мясо в карамели, и под конец — посыпанные сахаром помидоры.