Пью за Хьюза, Хикмета и Гарсиа Лорку,за бессмертную душу и черствую коркувместе с добрым вином, чей крепителен норов,спирт воловьей работы и бешеных споров.За стихи, что от шпиков таились под спудом,за пропавших во тьме и за выживших чудом,за влюбленных пришельцев из лагерной школы,чудаков с чердаков, чьи певучи глаголы,за дарующих радость везде и всечасно,за тебя, раз ты к этому делу причастна,и, запомнив навек горячо и подробно,за твою красоту, Александра Петровна!Нас печали качали и грозы растили.Хорошо, что мы – дети метельной России,но не худо и то, что у солнца и сининам сподобилось жить на степной Украине.От бедовых голов далека беззаботность.Нас пугает покой, неизвестность зовет нас.Но, волнуясь, не раз припаду и присяду,и послушаю русскую Шехерезаду.О, язычница Севера, ясное чудо!В наши трезвые сны ты зачем и откуда?Как поют нам твой голос, осанка и облик!Ночь запутала хмель в волосах твоих теплых.О тебе не умолкнут хмельные поминыв миллионах сердец россиян с Украины,не забудет никто, перед памятью жалок,как любили тебя в переполненных залах.Неуклончивый друг мне судьбою подарен,и за дружбу
с тобой я судьбе благодарен,и люблю твой талант, задушевный и вещий,и свищу тебе в лад свои лучшие вещи.(1965)
Эпиталама, свадебная песнь
О Гименей-Христос, о нежный Гименей!Благослови двух душ бесстрашную единость,наставь и укрепи, слепи, смешай, сведи насв убожестве Твоем – в духовности Твоей.О скорбный Гименей, кто плотницким виномстол бедных одарил в рассказе Иоанна,чей образ обрастал одеждами обмана,будь с нами, как тогда, во времени ином.От нашей немоты, о ясный Гименей,не пастырь наш, а брат, прими обет венчальный,благослови обряд блаженный и печальныйсредь попранных святынь, обобранных камней.От бренности и лжи в мечте своей омой,избави от стыда и, отрешив от странствий,прощенным счастье дай друг другу молвить «Здравствуй»,прижать к лицу лицо вернувшимся домой.О сердце и чело, отвергнувшие злость!О легкий Гименей, сквозь рознь благослови нас,чтоб канула во тлен былая половинностьи Целое из нас собралось и зажглось.Две тьмы преобрази в сияние одно,благослови на жизнь, благослови на вечность,дай любящим прозреть в конечном бесконечность,испить в земных водах небесное вино.О Гименей-Христос, о тихий Гименей,открой нам нашу высь, чтоб, низости переча,друг с другом и с Тобой увечненная встречав бессмертие вела средь смертоносных дней.Да примем в брачный дар Твой жертвенный венец,о кроткий Гименей, как в Кане Галилейской,раскаявшихся душ ласкающею лескойиз мертвых вод времен для вечности ловец.Да с верой длань Твоя коснется наших лбов,играющий с детьми и сам Дитя Господне,чтоб Царствие Твое исполнилось сегодняи вызрела в сердцах всемирная любовь.И в терньях, и в цепях, свободный Гименей,упрочь наш брачный дом, о бесприютный путник,в стране берез и верб, где есть Толстой и Пушкин,что сладостней, чем мед, и соли солоней.А если станет в ней безлюдней и темнейи недостойный стон из недр во сне исторгнем,да устыдимся уз, да будет даром долг нам,о радостный Иисус, о светлый Гименей!1980
«А как же ты, чей свет не опечалю…»
А как же ты, чей свет не опечалю,кому я друг, возлюбленный и брат?«Живи, живи!» – твои мне говорятглаза и я «не бойся» обещаю.Налей мне лучше водки вместо чаю(хотя и водке я уже не рад) –и улыбнусь, и жить не заскучаю:не собран вклад для поминальных трат.Прозреть бы смысл, отринув злую чушь бы,а там и ты, глядишь, уйдешь со службыи поживем, весь свет растеребя.Вся жизнь до сих прочлась, как телеграмма,и в мрак уйти мне, в самом деле, рано:так мало в жизни радовал тебя.1993
Церковь святого покрова на Нерли
Мы пришли с тобой и замерлии забыли все словаперед белым чудом на Нерли,перед храмом Покрова,что не камен, а из света весь,из любовей, из молитв, –вот и с вечностию сведались:и возносит, и знобит.Ни зимы меж тем, ни осени,а весна – без мясников.Бог растекся паром по земи –стала церковь меж лугов.Мы к ней шли дорогой долгою,мы не ведали другой, –лишь душа жужжала пчелкоюнад молящейся травой.Как подумаю про давнее,сколько зол перенесли,крестным мукам в оправданиеэта церковь на Нерли.Где Россия деревенскаяниц простерлась, окружив,жил я, родиной не брезгуя, –потому и в мире жив.Красоты ничем не вычислим:в Риме был позавчера,горд, скажу вам, и величественв Риме том собор Петра.А моя царевна-скромницавсех смиренней, всех юней,да зато и зло хоронитсяперед радостною ней.Дух восторгом не займется ль там,в Божестве неусомним,перед ней, как перед Моцартом, –как пред Господом самим?Что ж ты, смерть? Возьмись да выморозь –да не выйдет ни шиша:незатмимым светом вымыласьвозлетевшая душа.Лебедь белая, безмолвница,от грехов меня отмой!Кто в России не помолитсякрасоте твоей родной?Горней радости учила ты:на удар – в ответ – щеку б!У тебя и мы – не сироты,и поэт – не душегуб.1988
Еще о Петре
Чудом вырос, телом крепок и душою бодр,на Руси, как дуб меж репок, император Петр.Вырос чудом, да недобрым, хоть за Прут уйти б:и доныне больно ребрам от царевых дыб.Этот бес своей персоной, злобой на боярда заботушкой бессонной всех пообаял –оттого и до сегодня, на обман щедра,врет история, как сводня, про того Петра.Был он ликом страховиден и в поступках люти на триста лет обидел православный люд,воля к действию была в нем велика зело,да не Божеским пыланьем мучилось чело.То не он ли для России, оставляя трон,мнил, что смуты воровские кончены Петром?Не с его ль руки разросся в славе и молвепо мечтам Растрелли с Росси город на Неве?Не за то ль к нему хранится в правнуках любовь,что свободных украинцев обратил в рабов?He его ль добра отведав, посчитай возьми,русских более, чем шведов, полегло костьми?Как обозами свозили мертвые тела,так горой на том верзиле добрые дела, –вот уж подлинно антихрист – и в шагу тяжел:уж какие свет и тихость там, где он прошел!А народ от той гнетущей власти-суетыуходил в лесные пущи, в темные скиты,где студеная водица, сокровенный мрак,ибо зло от зла родится, а добро – никак.От петровского почина, яростно-седа,не оставила пучина светлого следа:дух в разладе, край в разрухе, а как помер он,коронованные шлюхи оседлали трон.Я, конечно, у России даже не пятак,но когда б меня спросили, я сказал бы так:– Наше время – слава зверю, клетка для тетерь.Я ж истории не верю, и никто не верь.Все дела того детины, славе вопреки,я
отдам за звук единый пушкинской строки.Я отдам, да и не глядя, все дела Петраради в пушкинской тетради росчерка пера.(1989)
Дума о Карабахе
Апшеронская нефть оплатила безвинные смерти.В президентских ушах не гремит сумгаитский погром…Я солдатом служил в бедном городе Степанакертев приснопамятном сорок втором.В том горячем краю, маршируя под небом орлиным,в деревенской молве я армянские слышал слова жи с тех пор полюбил, будто от роду был армянином,на камнях испеченный лаваш.Изнемогший, дремал под армянских шелковиц листвою,с минометным стволом на армянские выси взбежав.Я там жил наяву, – как же мне согласиться с Москвою,что земля эта – Азербайджан?Пусть Армении стон отдается в сердцах как укор нам.Как Христу на кресте, больно кронам ее и корням:в закавказской дали, в том краю, в Карабахе Нагорномкаждый день убивают армян.Перед крестной землей преклонюсь головою и сердцем.Как там други мои? Сколько лет как ни вести от них.И не все ли равно, кто грешней – Горбачев или Ельцин? –все мы предали наших родных, –не по крови родных, а по духу, по вере, по сути,по глубинному свету евангельских добрых надежд.Упаси нас, Господь, от немудрых и взбалмошных судей,от имперских лжецов и невежд.Чтоб за нашу вину нас в аду не замучили черти,в каждой русской душе, стон Армении, будь повторен…Я солдатом служил в бедном городе Степанакертев приснопамятном сорок втором.(1988–1989)
«О, злые скрижали…»
О, злые скрижали,чей облик от крови румян!Всегда обижалии вновь обижают армян.Звериные страстии пена вражды на губах.Безглавые властина смерть обрекли Карабах.Там дети без крова,там села огнем спалены,а доброго словани с той, ни с другой стороны.От зла содрогнулисьстаринные храмы в горах.Дрожа и сутулясь,над жертвами плачет Аллах.От пролитой кровиземля порыжела на треть.Армянам не внове,да как нам в глаза им смотреть?С молитвой о чудечего мы все ждем, отстранясь?Ужель мы не люди,и это возможно при нас?Там души живые,там лютого ада круги…Спаси их, Россия,и благом искупишь грехи.1988–1989
Абхазия – пейзаж с распятием
Лежит и видит снынад морем в кукурузкеАбхазия, Апсны –«страна души» по-русски.Ее здесь отковалкузнец под жар и сырость,чтоб в ней десятка дванародов разместилось.От зла отторжена,в рай двери отперевши,небрежно тишинастоит на побережье,чтоб мы с тобой могличасами слушать вдовольпальмоголовых лирмногоязычный говор,чтоб хмелем тем дыша,любовью не скуделасчастливая душаФазиля Искандера.В сверкающих садахгрузина ли, абхазаобрадованным какглазам не разбегаться?То тучками ягнясь,то в ясное уставясь, –такой с тобою в насАбхазия осталась…Вдруг там стрельба и кровь,и ярость перед схваткой,и рушащийся кровнад детскою кроваткой,и, кто был брат и друг,с тем больше нет житья вам, –и в человеке вдругпроснулся зверь и дьявол.Певучих лет хрустальстраданьем лиц наполнен.Да это те края ль,что мы с тобою помним?Как душами мертветьживым над тем, что любим?Скажи, Фазиль, ответь,зачем все это людям?Какой у них мотив,чтоб убивать друг друга?..А я совсем один,лишь дум на мне дерюга.С пристрастием молвыкак разобраться в шуме?Не видно из Москвы,что деется в Сухуми.Мы ж видеть не хотим,как распято добро там,что делает одиннарод с другим народом.Кем считан трупов ряд,растерзанные груди?И это все творятне кто-нибудь, а люди.Зачем же я живув безжизненное время,по смертному жнитвувздымая смерти бремя?Покуда я несураспятие с пейзажем,никто за ложь-посулне снят и не посажен.Да что ни говори,а целы остаютсябесовства главари,болталы-властолюбцы.Где ж слово мне найти,в какой словарь вопхаться,чтоб словом тем спастигрузина и абхаза?Меж трупов и калеквзываю, неопознан:опомнись, человек!Опомнимся, да поздно.Один я, и ничемне рознюсь я со всеми.Скажи, Фазиль, зачемнас распинает время?1992
«Мне чужд азарт невежд и краснобаев…»
Мне чужд азарт невежд и краснобаев,цвета знамен сменивших на очах,в чьих святцах были Ленин и Чапаев,а стали вдруг Столыпин да Колчак.Забыв, что сами родом из холопов,рядятся скопом в бары да в князья,по кудрям плачут, головы снеся,царя сулят, империю прохлопав.Во мне ж иной задаток повторен.Я был хохлом, холопом, бунтарем.Под цвелью царств – народа первозданность.Тот крестный путь вменив себе в устав,я красным был, и, быть не перестав,каким я был, таким я и останусь.1991–1992
«Вновь барыш и вражда верховодят тревогами дня…»
Вновь барыш и вражда верховодят тревогами дня.На безликости зорь каменеют черты воровские…Отзовись, мой читатель в Украине или в России!Отзовись мне, Россия, коль есть еще ты у меня!Отзовись, кто-нибудь, если ты еще где-нибудь есть, –и проложим свой путь из потемок бесстыжих на воздух.Неужели же мрак так тягуче могуч и громоздок!А и при смерти жду, что хоть кем-то услышится весть.Что любимо – то вечно и светом стучится в окно,счастьем щурится с неба – вот только никак не изловим.И смеется душа не тому, что мир темен и злобен,а тому, что апрель и любимое с вечным – одно.Пушкин шепчет стихи… Скоро я свой костер разожгу,и дыхание трав, птичьи тайны, вода из колодцаподтвердят, что не все покупается и продаетсяи не тщетно щедры Бог и Вечность на каждом шагу.Октябрь 1993