Скачок. Психология духовного пробуждения
Шрифт:
В этой главе я в общих чертах расскажу, как представляют себе пробуждение основные духовные традиции мира, и постараюсь определить общие моменты, которые присутствуют в этих описаниях.
Я уже говорил, что одна из многих задач этой книги – рассмотреть феномен пробуждения вне контекста любых учений, трактуя его как психическое состояние, которое вовсе не обязательно описывать в терминах религиозных или духовных традиций.
Однако в этой главе мы рассмотрим, как выглядит это состояние как раз с точки зрения религии и духовности. Обозначив сходные черты, присутствующие в разных традициях, мы сможем разглядеть наиболее важные составляющие фундаментального психологического и онтологического ландшафта, которые лежат в основе различных интерпретаций.
После Упадка именно в культуре древней Индии сформировалось наиболее глубокое понимание состояния пробужденности – а также были разработаны наиболее продвинутые системы саморазвития, позволяющие достичь этого состояния. В индуистской традиции (буддизм мы пока оставим за скобками) это понимание нашло отражение в таких текстах, как Упанишады и «Бхагавадгита», а также в учениях йоги и тантры. Индийские философы подчеркивали различие между мимолетными эпизодами пробуждения и пробужденностью как постоянным состоянием – и в этом их идеи полностью согласуются с учениями других традиций.
Мимолетный эпизод может принимать формы савикальпа-самадхи или нирвикальпа-самадхи.
Самадхи буквально означает «экстаз». Савикальпа-самадхи – «экстаз, привязанный к определенной форме». Это означает, что мы видим мир как проявление Духа и осознаем, что являемся частью этого единства, а поэтому неразрывно связаны со всем, что есть в мире. А вот в состоянии нирвикальпа-самадхи мир форм просто полностью исчезает. Он растворяется в океане чистого духа, который мы ощущаем как высшую и окончательную реальность во вселенной. (Это соответствует «наивысшей интенсивности» пробуждения – состоянию, о котором я говорил выше.) Мы переживаем такое же чувство единства, как и в савикальпа-самадхи, но только в этом ощущении отсутствует любое представление о «я». Мы не просто обретаем единство с миром, но действительно становимся миром.
Однако существует возможность пребывать в состоянии самадхи непрерывно – это называется сахаджа-самадхи. В этом случае самадхи полностью интегрируется в нашу повседневность. Вы можете жить самой обычной человеческой жизнью: работать, питаться, общаться с людьми – даже думать, когда в этом возникает потребность, – внешне производя впечатление самого обыкновенного человека. Однако внутри у вас нет чувства отделенности от мира, а также нет страхов и страстей. Есть лишь нескончаемое ощущение внутренней тишины, покоя и целостности. Как сказано в Упанишадах, индивидуальное «я» (атман) обретает единство с той духовной силой, которая пронизывает всю вселенную (с Брахманом). Человек приходит к осознанию, что его сущностью – равно как и сущностью всей реальности – является сат-чит-ананда (бытие-сознание-блаженство). Блаженство, или радость, – в природе Брахмана, так что единение с Брахманом означает погружение в это блаженство.
Поэтому основное внимание в традиции индуистской духовности направлено на единение (между прочим, «единение» – один из возможных переводов слова йога). В этой традиции пробуждение означает преодоление двойственности между субъектом и объектом, между индивидуумом и миром. Оно означает осознание того факта, что на уровне своей сущности ты един со всей вселенной. Там – в твоей сущности – присутствует блаженная духовная энергия, чистое сияющее сознание, неразрушимое и вечное. И это также сущность всего, что только есть в мире, сущность мироздания. Обретя этот опыт, ты выходишь за пределы скорби и смерти.
Буддизм вырос на почве индуистской духовности, однако он не придает такого большого значения единению. Вместо этого он сосредоточивается на развитии личной самоотверженности и невозмутимости. При изучении буддизма
Сам Будда обосновал этот подход, в одном из текстов приведя следующую аналогию. Представьте себе человека, в которого вонзилась отравленная стрела, но он не позволяет никому вынуть ее, пока не выяснит, откуда эта стрела прилетела, кто стрелял, к какой касте принадлежит лучник и так далее. Но ведь на деле главное как раз – быстрее вынуть стрелу, то есть освободить человека от страданий. А философские и метафизические изыскания только отвлекают нас от этого.
Слово нирвана буквально означает «угасание» и обозначает такое состояние, когда мы перестаем существовать как индивидуумы, освобождаемся от любых страстей, которые привязывают нас к «колесу перерождений».
Это состояние можно истолковать как полную исчерпанность, когда мы освобождаемся от страданий в том смысле, что нас уже больше ничто не вынуждает перерождаться в этом мире – мире, где страдание в природе вещей.
В более мистической интерпретации, нирвана – это состояние, когда мы не прекращаем свое существование в буквальном смысле, а лишь перестаем существовать как отдельные личности, – состояние, когда угасает отдельное «я» и мы становимся едины со всем космосом.
Вместе с тем в текстах «Сутта-питаки» Будда достаточно подробно рассмотрел процесс пробуждения. Он описал четыре различных уровня пробуждения, характеризующиеся последовательным ослаблением эгоизма и угасанием страстей, углублением отстраненности и невозмутимости.
Человек делается все менее и менее подвержен не только зову желаний, но и отвращению. И наконец, на наивысшем уровне пробуждения – на уровне архата, или «полностью реализовавшегося существа», – достигает стадии абсолютной безмятежности ума без малейших намеков на эго. Такой человек живет в состоянии чистого бытия, без будущего и прошлого – он не создает новую карму и поэтому не будет перерожден.
На этом этапе человек просто не способен вести себя неподобающе. И если непробужденному приходится прикладывать определенные усилия, чтобы вести себя нравственно и добродетельно (следовать шиле, заповедям), то полностью пробужденный человек пребывает в состоянии безупречной добродетельности совершенно непринужденно.
В других направлениях буддизма существуют более четкие описания пробужденности. В более поздней традиции махаяны это состояние описано приблизительно в тех же терминах, что и самадхи, – оно означает признание «таковости» (или базовой реальности) всех вещей и осознание их сущностного единства. Таковость есть нечто, ассоциирующееся с концепцией дхармакайи, которая перекликается с концепцией Брахмана. Здесь, как и в случае Брахмана, мы имеем утверждение, что все явления мира происходят из дхармакайи и все они едины в ней. Знаменитый буддистский учитель Т. Д. Судзуки говорит, что просветление означает осознание дхармакайи внутри себя и способность ощутить ее «всеобъемлющую любовь и всеведущий разум» [4] .
4
Suzuki, 2000, p. 34.
В махаяне (в частности, в дзэн-буддизме) есть также представление о том, что пробужденность – естественное состояние, которое всегда присутствует в человеке, подобно тому как золото присутствует в руде. Иными словами, пробуждение есть процесс «обнаружения» нашей истинной природы. Природа Будды дремлет в каждом из существ. Она представляет собой активный принцип, обладающий трансформирующей силой, – так что пробуждение отчасти происходит в силу того, что мы позволяем этой трансформирующей силе себя проявить.