Скальпель для шейха
Шрифт:
Уверенным движением зажала подвздошную вену реципиента. Разрез получился не слишком глубоким. С помощью ножниц с круглыми концами расширила его так, чтобы он оказался таким же, как размер почечной вены. Катя поднесла первую почку к операционному столу, ассистент подал проленовую нить, и я сделала первый шов.
— Маннитол и лазикс готовы? — спросила сухим фальцетом, склоняясь над пациентом, перехватывая в руках зажим и скальпель.
Шов будет временным, затем во втором стежке, уже внутри подвздошной вены, изготовила еще один стежок, сшивая её с донорской почечной веной изнутри. Сблизила
Небольшое отверстие и увеличение в артерии с помощью перфоратора, подхват через пять миллиметров. Затем соединение подвздошной вены с почечным движением изнутри. Важно протянуть почечную артерию вниз к подвздошной — опасный момент, зафиксировать несколькими узлами. Снова сшивание изнутри. Самое сложное — сшить, аккуратно охватывая все слои артерий, чтобы не образовалось лоскутов. Действие за действием. Я чувствовала, как от сосредоточенности капли пота выступают на лбу.
Всё. Готово. Момент истины.
Я всё сделала правильно?
Катя не спеша сняла зажимы. Команда уставилась на только что пересаженную почку.
— Не розовеет, — пошептал второй анестезиолог, почти неслышно.
Я физически ощутила, как все бледнеют. Я же говорила, мне рано оперировать. У меня недостаточно опыта. Виновата! Бросила взгляд на ширму.
Он умрет из-за меня, так как я не справилась. Шейх, властитель чужого народа и государства, умрет из-за меня.
Надо дышать, нужно собраться.
Вера! Соберись.
Я аккуратно немного подвинула пальцем почку внутрь. Чуть ли не сжала в дрожащих пальцах, взмолилась про себя: «Ом мани падме хум» и снова замерла.
Взяла пациента за запястье, посмотрела в сторону, где лежала голова.
Команда задержала дыхание.
— Давай же, почка есть. Живи.
Несколько мучительных секунд ожидания. Пересаженная почка зарозовела.
По операционной пронесся общий вздох облегчения.
Через пару минут та уже брызгала мочой. Теперь главное — не спешить. Я и команда, воодушевившись победой, продолжили работать дальше.
— Что, вешаем на счастье? — усмехнулась Катя.
Ей нравилось делать крошечные узлы счастья, именуемые в народе узлом бесконечности, в пять миллиметров из проленовых нитей, нерастворяющихся в теле. Так что, посмотрев на команду, я улыбнулась ей глазами и кивнула.
— Ну, мистер шейх, будем надеяться, она принесет вам счастье, — сообщила Катя, подцепляя на внешней стороне мистический узел, повторяющий многократную восьмерку и несущий владельцу процветание и счастье. Затем, внеся свой вклад, хихикнула.
После требовалось всё просушить. Вшить в мочевой пузырь мочеточник через стент и повторить всё заново со второй почкой. Затем закрыть мышечный слой, фасцию и ничего не повредить.
Когда я вышла из операционной, чувство усталости валило с ног. Но именно за эти моменты я люблю выбранную профессию. Погибшая девушка подарила жизнь, реципиент получил второй шанс, а я не облажалась.
Какое облегчение — не нести груза вины за чью-то оборванную жизнь.
Это какое-то безумие! Безрассудство, но я ясно осознала, что хочет тело. Хочет Марса Блицкрига.
Обреченный вздох вырвался из моей груди, пока я медленно отвела руку и включила холодную воду, такую, чтобы стало больно. Чтобы реально не по себе. Чтобы смыло все мысли и остались только вопящие реакции тела на обжигающий холод. В мороз, в стужу, в стынь, в хлад, лишь бы ушло наваждение. Жар понемногу уходил из тела и головы. Я выдохнула, продолжая терпеть стылые струи на коже.
На вечер была назначена еще одна операция, ассистировали у Батыра Хазановича по соединению печеночного протока и тощей кишки, чтобы обеспечить отхождение желчи. Опять отделить и перешить. У меня будет шанс сделать всё верно. Блаженно работать под чьей-то ответственностью — разница колоссальная.
Я снова устало переключила кран на теплый режим струй.
Сегодня я спасла жизнь человеку, чей сын пытался убить меня дважды. Ирония. Не чудо ли — пересадить почку от мертвого человека живому, и та оживет, обрастет кровеносными сосудами и подарит годы жизни. Любая жизнь стоит того. Стоя в душе, я некоторое время раздумывала, как снять напряжение. Нужно будет кого-то найти. Или придется искать новый спа-салон.
34
Больше преград и конкуренток не было, но именно свадьба Полины всё сломала. Я понимала с каждым днём всё лучше и лучше, как много места занимали в моей жизни Полина и Андрей. Теперь нет соперницы. Нет любовницы. А мы с Андреем есть. Я решилась на разговор, разыскав исчезнувшего из жизни мужа и договорилась с ним о встрече через три недели.
Учитывая, как Андрей реагировал на решение Полины, с последующим запоем и вытекающими из него последствиями, выглядел он плохо. Его помятый, исхудавший вид не радовал.
— Как ты? — спросила, разглядывая его за рулём.
— Нормально.
— Что с Курумканским?
Я и сама знала. Тот поступил, как обещал. Я надеялась, гнев пройдёт, и тот возьмёт Андрея обратно. Должен же понимать, что он одарённый врач. Иначе в Улан-Удэ Андрея вряд ли куда возьмут. Работу он по хирургии точно не найдёт. Авторитет Курумканского велик настолько, что другие побоятся взять его к себе. Если разведётся со мной, дочерью Ламы, здесь ему больше не удастся жить комфортно. Так что развод для Андрея в социальном плане смерти подобен. Я покачала головой, взвешивая про себя все за и против. Друзей точно поубавится.