Скальпель для шейха

Снежная Катерина

Офис «Сафино» был оформлен в виде веера, с круглым секретарским столом, украшенным мрамором, в центре.

Первое, что бросалось в глаза, — это то, как секретарша с явным высокомерием и пренебрежением сдержанно кивала посетителям.

— Кристина, — Тукаев представил меня шатенке с ухоженной кожей и лицом модели. — Надеюсь, наш новый трансплантолог.

В следующую секунду на лице секретарши, будто кто маску сменил. Теперь на них смотрела миленькая девушка. Она улыбалась с игривыми ямочками на щеках, во

весь рот и готова была услужить чем угодно.

— Юная, — голос переливался от приветливости. — Не знала, что бывают такие... молодые врачи.

— Как дела с Руфусом? — спросил Тукаев, быстро изучая протянутые записки и убирая их в карман пиджака.

— Ужасно. Хотели...

— Босс? — прервал он, совершенно не реагируя на смену декораций на лице Кристины.

— Мистер Брицкриг ждет.

Мы с ним прошли по длинному коридору и остановились у ничем не примечательной двери.

— Удачных переговоров, — выговорил он и скользнул взглядом по темно-зелёному трикотажному платью, что женственно облегало мое тело, подчеркивая формы. Затем вытянул руку в направляющем жесте. На мой вопрошающий взгляд пояснил:

— Он обычно не проводит персональных собеседований.

***

В просторном мраморном помещении, кроме стеклянного стола с ноутбуком и трех кресел из бежевой кожи, не было другой мебели. Пылающий камин создавал уютную атмосферу, а панорамный вид на белоснежный город добавлял очарования. Я встал, чтобы поприветствовать посетительницу.

Она же, застыв на пороге, не могла отвести взгляд.

Подумал: «Конечно, малышка, подобная встреча может испугать кого угодно».

Решил дать ей время осмотреться. Одетый в черную рубашку и брюки, я точно выглядел не устрашающе, а скорее расслабленно.

Девушка продолжала стоять в дверях, не отрывая от меня огромных глаз. Несколько секунд она изучала мою шею, линию черных волос на висках, широкие плечи и то, как руки спрятаны в карманах.

Я намеренно снял галстук, расстегнул ворот и закатал рукава.

У неё перехватило дыхание. И это заметно. Я знал, какое впечатление произвожу на женщин, и хотел произвести на эту незабываемое. Но Вера волновалась слишком сильно.

— Красивое платье, — попытался успокоить её, осторожно делая шаги навстречу.

Она хлопала ресницами. Её щеки раскраснелись, дыхание было поверхностным и учащённым.

— Спасибо.

Подошел достаточно близко, чтобы протянуть руку для рукопожатия, но не предлагал. Губы сами растянулись в улыбке. Выражение лица приобрело сосредоточенность, какая бывает у людей в моментах внутреннего напряжения.

— Операция. Прими мое восхищение.

— Вы меня не выбирали, — она, наконец-то протянув руку для рукопожатия, отпустила дверь, и та затворилась за её спиной.

Её рука казалась мягкой. Хотелось поднести к губам и поцеловать. Я слегка сжал

руку Веры, уверенно ощущая ледяной холод и дрожь. Инстинкт во мне ширился. Страх притягивал. Я проскользнул ладонью по ладони.

— Все способны ошибаться, — сообщил ей, искренне глядя в глаза, так и не выпустив нежных пальцев до конца, разглядывая каждую её черту, выжидая, пока она успокоится. Затем только отпустил. И сам не понял, я про себя и наше давнее расставание или про неё.

— Присядем?

Она кивнула.

— Обсудим детали, — произнес, вполне по-деловому. — Моё предложение стандартное. Первый контракт на полгода, затем обсуждение условий и подписание следующего. Сумма семьдесят тысяч в месяц. Жилье и транспортные расходы за наш счет, включая переезд тебя и членов семьи. У вас муж?

Она кивнула, чуть выпрямившись. Я протянул бумаги с официальным предложением, обдумывая то, что и так знал. Муж... Она замужем. Это и не мудрено. Мы все живем свои жизни.

— Дубликат договора на почте.

Пару минут в кабинете стояла тишина.

Она читала.

А я смотрел в ноутбук, будто бы изучая данные.

Девушка старалась не облизывать губы и не дышать чересчур шумно. Но вот её бёдра. Она сжимала их плотно друг к дружке, скрестив ноги внизу. Достаточно напряжённо, чтобы привлечь внимание.

Я переместил заинтересованный взгляд на её лицо.

Зрачки расширены, выражение настороженное, помада красная. Тон напомнил о белье в магазине. Она его купила?

Я откинулся назад на спинку кресла, потёр подбородок, задевая нетерпеливо губы и гадая. Купила или нет? У платья широкий V-образный вырез, стоило отодвинуть край — и я легко узнаю ответ.

— Два вопроса. Твой ответ останется конфиденциальным, — произнёс я, дождавшись, когда она посмотрит в мою сторону.

— Для чего нужны поездки в Новосибирск?

— Там жила моя подруга.

— А у меня там жила мама.

Она тут же поняла, что не права, поджала губы, ощетинившись в ожидании второго вопроса.

— Вера, — я пожурил её взглядом. — Мне известно про Галиба. Я не спрашиваю о нём. Подписки о неразглашении останутся в целости. Я спрашиваю о тебе. Ведь ты не знаешь, кто ты такая. Верно?

Реакция была та, что нужно.

Гнев. Раздражение. Злость. Жёсткость и тяжесть в ярком взгляде. Вот это страсть.

— Я думала, что пришла на собеседование!

— Так и есть. В Лондоне ты будешь оперировать не самых простых людей, понимаешь? — я перестал улыбаться.

Теперь скальпель в её руках представлялся красочно. А секунду назад передо мной сидела милая, чуть испуганная лань. Она выросла за эти годы. Повзрослела. Изменилась.

— В каком смысле?

Ощущая, как переполняются лёгкие воздухом, я шумно выдохнул, стараясь сбросить сексуальное напряжение.