Скандальные наслаждения

Хойт Элизабет

Геро глубоко вдохнула для храбрости и вошла.

Максимус сидел в одной рубашке, без фрака, наклонившись над письменным столом, и что-то писал. В комнате находилось еще трое слуг, включая камердинера Крейвена, который служил у Максимуса очень давно. Крейвен был худым и высоким, всегда носил черную одежду и напоминал скорее гробовщика, чем камердинера.

Увидев Геро и кузину Батильду, он повернулся к Максимусу:

– Ваша светлость?

Максимус поднял голову.

– Оставьте нас, – приказал он слугам.

Крейвен выпроводил всех из

комнаты, вышел сам и закрыл дверь.

Максимус встал и приблизился к Геро. Внимательно посмотрев на нее, он дотронулся пальцем до все еще опухшей щеки.

– Он за это ответит.

Она не была уверена, кого имел в виду Максимус, сказав «он», но это уже не важно.

– Нет, не ответит.

Максимус сдвинул брови и отвернулся к столу.

– Я уже послал своих секундантов к Редингу. Дело решенное.

Кузина Батильда ахнула и тихонько застонала.

Геро схватила брата за руку.

– Отзови свой вызов.

Он поднял брови. В конце концов, Максимус – герцог. Никто с ним так не разговаривает. Даже она.

Но это вопрос жизни и смерти.

– Я не хочу дуэли, – сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Я не хочу больше никакого насилия, и уж точно смерти.

– Это не твоя забота.

– Моя! И в очень большой степени! – воскликнула она. – Я виновата в том, что Мэндевилл меня ударил. Это я лишилась целомудрия и тем самым стала причиной его ярости.

Он покачал головой.

– Геро…

– Нет, послушай меня, – тихо произнесла она. – Мне стыдно за то, что я сделала, но я не собираюсь укрываться от последствий. Отзови секундантов, Максимус. Эта дуэль погубит тебя. Я не смогу жить с этим грузом.

Он с минуту молча смотрел на нее, потом подошел к двери и приоткрыл. Крейвен, видно, стоял поблизости, потому что Максимус шепотом поговорил с ним, закрыл дверь и вернулся к Геро.

– Я делаю это ради тебя, – сказал он. – Исключительно ради тебя, но я не обещаю, что не перенесу дуэль на другую дату, если пойму, что дело не улажено должным образом.

У Геро пересохло в горле. Это – огромная уступка, пусть и частичная.

– Спасибо.

– Слава богу! – Кузина Батильда шумно опустилась в кресло.

Максимус снова сел за стол.

– А теперь мы должны договориться, как скоро ты сможешь выйти за Мэндевилла. Не сомневаюсь, что слуги уже начали сплетничать по поводу утреннего происшествия.

Холод пробежал у Геро по спине.

– Максимус…

Он хмуро смотрел на документы, лежавшие на письменном столе.

– Маркиз, несомненно, расстроен твоей связью с его братом, но я уверен, что он одумается и придет в себя. Брачный контракт весьма ему выгоден, в конце концов.

– Максимус! – с отчаянием повторила она.

Брат с тем же хмурым видом посмотрел на нее.

Геро вскинула подбородок.

– Я не выйду за Мэндевилла.

– Ты хочешь, чтобы я арестовал лорда Рединга?

– Нет, – с трудом выдавила она.

Он смерил ее твердым взглядом, потом опустил лицо, снова занявшись своими документами, словно ее чувства его не

трогали, и заключил:

– В таком случае ты выйдешь за маркиза Мэндевилла.

Это был окончательный приговор. Геро похолодела. Прозвучал голос герцога Уэйкфилда.

А герцог Уэйкфилд, приняв решение, не менял своих намерений.

Глава 15

В тот вечер королева призвала женихов в тронный зал, чтобы услышать их ответы.

Принц Западная Луна вышел вперед и расстелил у ее ног полотнище великолепного флага. На нем были вышиты ее королевский герб и королевский замок. «Этот замок, – сказал он, – сердце вашего королевства, Ваше Величество». Затем принц Северный Ветер преподнес серебряный компас, искусно инкрустированный перламутром и кораллом. «Гавань, Ваше Величество, является сердцем вашего королевства». Наконец принц Восточное Солнце положил перед ней сверкающий стеклянный шар с крошечным городом внутри. «Город – это сердце вашего королевства, Ваше Величество»… Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами»

Герцог Уэйкфилд был не тем человеком, у которого легко получить аудиенцию.

Гриффин провел полдня сначала в одной гостиной Уэйкфилд-Хауса, затем в другой. Он медленно перемещался все ближе и ближе к важной персоне, но если судить по скорости его передвижения, то он не добрался бы до хозяина дома до Рождества.

Терпение у него лопнуло, и он отправился по длинному, изысканно обставленному коридору искать его светлость. Он не сомневался, что Уэйкфилд не пожелает видеть соблазнителя своей сестры – и перегонщика джина в придачу, – но его будущее и будущее Геро зависели от этой встречи.

Он миновал небольшую библиотеку, затем еще одну гостиную – сколько же гостиных нужно одному человеку? – прежде чем подошел к закрытой двери справа и, не постучав, распахнул.

Особняк Уэйкфилда был огромным, со множеством комнат, а вот кабинет совсем небольшим и, судя по всему, находился в задней части дома, что весьма необычно для хозяина. По стенам и потолку тянулись деревянные панели с замысловатой резьбой, словно в каком-то средневековом монастыре. На полу – дорогой ковер янтарной, красной и изумрудной расцветки. Занимая почти всю ширину комнаты, стоял массивный письменный стол тоже с резьбой на темном дереве. А за столом сидел герцог и грозно смотрел на него.

Гриффин поклонился:

– Ваша светлость, надеюсь, я вас не потревожил.

Он такой неприкрытой наглости и лжи герцог медленно поднял бровь.

– Что вы хотите, Рединг?

– Вашу сестру.

Глаза Уэйкфилда угрожающе сузились.

– По ее словам, вы уже ее получили.

– Да. – Нет смысла изображать свою непричастность. – И поэтому я хочу на ней жениться.

Уэйкфилд откинулся в кресле.

– Если вы думаете, что я позволю моей сестре вступить в вынужденный брак с охотником за приданым…