Скандинавский король
Шрифт:
В мою дверь постучали.
— Входите, — говорю я, гадая, кто это сейчас.
Майя просовывает голову внутрь.
— Скажи мне, что у тебя есть ещё один кандидат в няни, — говорю я хрипловато.
— У меня твои дети, — говорит она, раздвигая дверь пошире, чтобы появились Клара и Фрея. — И они хотели бы поговорить с тобой.
Даже если я в плохом настроении, мои девочки всегда вызывают умиление в моём сердце и улыбку на моём лице.
— Девочки, — говорю я им. — Что вы хотите сказать? — Я быстро поднимаю взгляд
Майя просто кивает и закрывает дверь, оставляя меня с Кларой и Фреей.
Обе выглядят расстроенными.
— Подойдите сюда. Что случилось? — спрашиваю я.
Клара берет Фрею за руку и ведёт её к моему столу. Хотя она всего на год старше Фреи, она всегда была властной, и эта милая девочка после несчастного случая стала очень инициативной и взяла сестру под своё крыло.
— Фрея не перестаёт плакать, — говорит Клара, усаживая сестру на место.
Я смотрю на Фрею, на её красный нос и слезящиеся глаза. Она не смотрит мне в глаза, но и ничего не говорит. Я не выношу, когда кто-то из них расстраивается, и иногда мне кажется, что быть отцом сродни тому, когда тебе постоянно разбивают сердце.
— В чем дело? — спрашиваю я Фрею, наклоняясь ближе. — Почему ты плачешь?
Она ничего не говорит, только прикусывает губу. Фрея тихая и эмоциональная, поэтому я привык вытягивать из неё всё, что можно. Клара, с другой стороны, громкая и властная и, кажется, ни на что не реагирует. Иногда я беспокоюсь об этом, но, опять же, когда я не беспокоюсь о них?
Я положил руку на её тёплую щеку. — Фрея? Расскажи мне.
— Это няня, — говорит Клара, как будто это очевидно.
Я резко смотрю на неё. — Та, которая только что была здесь? А что с ней?
Ещё одна причина к тому, что мне хватило ума избавиться от неё.
— Ты отослал её, — говорит Клара с вызовом.
— Ты имеешь в виду ту, что была раньше, с акцентом и… — Этими глазами.
— Богиню, — уточняет Клара.
— Что? — Теперь я в замешательстве.
— Она богиня, — повторила она, подняв подбородок. Столько непокорности. — Мы тоже богини. Она научила нас всему о них. Не только о наших скучных, но и о греческих. Я дитя бога солнца, Гелиоса.
Я почти уверен, что это неправда, — хочу заметить я. Теперь она забивает им голову ложной информацией? Я качаю головой, садясь обратно. — С чего бы ей говорить с тобой об этом? Подожди. Это не имеет значения. Она ушла.
Фрея разрыдалась.
— О, милая, — говорю я ей, положив руки ей на плечи. — Она напугала тебя своим акцентом и рассказами о богах?
— Отец, — нетерпеливо говорит Клара. — Фрея её любит. Она первая красивая, добрая и умная женщина, которую ты привёл сюда, и мы не хотим, чтобы она уходила.
О, чёрт возьми. Так вот
— Мне жаль, — осторожно говорю я. — Она просто не показалась подходящей для нас. Ты понимаешь?
— Нет, — бормочет Фрея, сопли текут у неё из носа, лицо покраснело. — Она сказала нам, что хочет быть нашей няней, и мы хотим, чтобы она была нашей няней, а потом тётя Майя сказала, что она должна уйти.
— Фрея, — пытаюсь объяснить я.
— Она была как мама.
Ещё один удар в сердце, на этот раз глубже, зазубренным инструментом.
Я чувствую, как бледнеет моё лицо перед ними.
Я смотрю на Клару. — Она напомнила тебе твою мать?
Клара пожимает плечами. — Не мне. Мама была красивее. Но она нам очень, очень нравится, и мы хотим, чтобы она была нашей няней. Ты можешь пойти и послать за ней?
Всё идёт не так, как я хотел.
Совсем.
Я ненавижу ослушиваться своих дочерей.
— Клара, Фрея, послушайте меня. Няня, потенциальная няня…
— Аврора, — шепчет Фрея.
— Да.
— Богиня, — подхватывает Клара.
Я стараюсь не закатывать глаза. — Да. Она. Я действительно думаю, что она лучше для кого-то другого. Другой семье. Не нашей. Мы такие… особенные, понимаете? Нам нужен кто-то такой же особенный, чтобы заботиться о моих принцессах. Не волнуйтесь, мы найдём кого-нибудь.
Фрея снова разрыдалась. — Ты всегда так говоришь, и я их всех ненавижу.
For helvede (прим. пер. — чёрт возьми).
— Отец, — говорит Клара, — не заставляй Фрею плакать. Разве ты не думаешь, что мы уже достаточно пережили?
Я с изумлением смотрю на её маленькое личико. У неё черты матери, это точно: зелёные глаза, золотистые волосы, оливковая кожа. Унаследовала она и материнскую сообразительность. Она точно знает, как добиться своего.
Я не уверен, что у меня есть выбор в этом вопросе.
Представьте себе короля, которым управляют его принцессы.
Я испустил долгий вздох, закрыв глаза.
Не могу поверить, что мне придётся это сделать.
Майя должна будет вернуть её.
Она может даже не захотеть работать после того, как я с ней обошёлся.
Возможно, мне придётся унижаться.
Я не унижаюсь.
Когда я снова открываю глаза, обе девочки выжидающе смотрят на меня.
— О, хорошо, — бормочу я.
— Ура! — кричат они обе, прыгая вверх и вниз и возбуждённо хлопая в ладоши.
Хм-м-м. Действительно ли они были так расстроены вначале? Или это был просто ещё один пример того, как они добиваются своего? Эта карточка с "мамой", кажется, появилась из ниоткуда.
Хотя это не имеет значения. Я их отец. Из-за меня им нужна няня, из-за меня у них больше нет матери. Давать им всё, что они хотят, — это самое малое, что я могу сделать.