Скарамуш
Шрифт:
Андре-Луи пожал плечами, развёл руками и вновь опустил их.
— Вы всё испортили, — сказал он господину Бине. — А всё так легко можно было уладить. Ну да ладно, хозяин здесь вы, и, поскольку вы хотите уезжать, я полагаю, нам следует заняться сборами.
Он тоже вышел. Господин Бине минуту постоял, размышляя, и его маленькие глазки стали очень хитрыми. Он нагнал Андре-Луи в дверях.
— Давайте пройдёмся вместе, господин Parvissimus, — сказал он очень ласково.
Господин Бине взял Андре-Луи под руку и вывел на улицу, где всё ещё царило оживление. Они
— Вряд ли мы будем завтра укладываться, — наконец сказал господин Бине. — Нет, завтра вечером мы играем.
— Насколько я знаю Полишинеля — нет. Вы…
— А я думаю не о Полишинеле…
— О ком же тогда?
— О вас.
— Я польщён, сударь. Что же именно вы обо мне думаете?
На вкус Андре-Луи, тон у Бине был слишком льстивым и вкрадчивым.
— Я думаю о вас в роли Скарамуша.
— Фантазия, — сказал Андре-Луи. — Вы, конечно, смеётесь.
— Ничуть. Я вполне серьёзен.
— Но я же не актёр.
— Вы мне говорили, что смогли бы играть.
— О, при случае… возможно, маленькую роль…
— Но, сыграв большую роль, вы можете прославиться за один вечер. Многим ли выпадал подобный шанс?
— Я не стремлюсь к этому, господин Бине. Не сменить ли нам тему? — У него был ледяной тон ещё и потому, что он почуял в поведении Бине какую-то скрытую угрозу.
— Мы сменим тему, когда это будет угодно мне, — сказал Бине, обнаруживая стальную хватку, таящуюся под вкрадчивостью. — Завтра вечером вы будете играть Скарамуша. У вас гибкий ум, идеальная фигура и едкий юмор, как раз подходящий для этой роли. Вы должны иметь большой успех.
— Гораздо вероятнее, что я с треском провалюсь.
— Неважно, — ответил Бине и цинично пояснил свою мысль: — Это будет лично ваш провал, а деньги от сборов к тому времени уже будут у нас в кармане.
— Благодарю вас, — сказал Андре-Луи.
— Завтра вечером мы можем заработать пятнадцать луидоров.
— К несчастью, у вас нет Скарамуша, — сказал Андре-Луи.
— К счастью, он у меня есть, господин Parvissimus.
Андре-Луи высвободил руку.
— Вы начинаете меня утомлять, — сказал он. — Пожалуй, я вернусь.
— Минуточку, господин Parvissimus. Уж если мне суждено потерять пятнадцать луидоров, не обессудьте, если я заработаю их иным способом.
— Это ваше личное дело, господин Бине.
— Простите, господин Parvissimus, но, возможно, оно касается и вас. — Бине снова взял его под руку. — Окажите любезность перейти со мной через дорогу вон к той почте. Мне нужно кое-что показать вам.
Андре-Луи пошёл с ним. Ещё до того, как они подошли к листу бумаги, прикреплённому к двери, он уже совершенно точно знал, что на нём написано. И действительно, объявление гласило, что вознаграждение в двадцать луидоров будет уплачено тому, кто даст сведения, которые помогут задержать некоего Андре-Луи Моро, адвоката из Гаврийяка, которого разыскивает королевский прокурор Рена по обвинению в призыве к мятежу.
Господин Бине наблюдал за Андре-Луи, пока тот читал. Они так и стояли под руку, и хватка
— Итак, мой друг, выбирайте, — сказал он, — угодно ли вам быть господином Parvissimus'ом и сыграть завтра Скарамуша или Андре-Луи Моро из Гаврийяка и отправиться в Рен к полному удовольствию королевского прокурора?
— А что, если вы ошибаетесь? — спросил Андре-Луи, лицо которого было непроницаемо, как маска.
— Я всё же рискну, — хитро взглянул на него господин Бине. — Вы, кажется, упомянули, что вы адвокат. Какая неосторожность, мой милый. Вряд ли два адвоката будут одновременно скрываться в одной округе. Как видите, тут особого ума не надо, чтобы догадаться. Итак, господин Андре-Луи, адвокат из Гаврийяка, что будем делать?
— Мы обсудим это на обратном пути, — сказал Андре-Луи.
— А что тут обсуждать?
— Мне кажется, есть некоторые детали. Я должен знать, на каком я свете. Пойдёмте, сударь, будьте так добры.
— Отлично, — отвечал Бине, и они повернули обратно по улице, но господин Бине цепко придерживал своего молодого друга за руку и был начеку на случай, если бы тому вздумалось сыграть с ним шутку. Однако эта предосторожность была излишней, так как Андре-Луи был не из тех, кто тратит энергию впустую. Он знал, что тяжёлый и мощный Панталоне физически гораздо сильнее его.
— Если я поддамся на ваши весьма красноречивые и соблазнительные уговоры, господин Бине, — сказал он ласково, — какие у меня гарантии, что вы не продадите меня за двадцать луидоров после того, как я сыграю свою роль?
— Порукой моё слово чести, — выразительно ответил господин Бине.
Андре-Луи рассмеялся.
— О, мы заговорили о чести, вот как! Нет, в самом деле, господин Бине, вы определённо считаете меня идиотом.
В темноте он не видел, как краска прилила к круглому лицу господина Бине. Толстяк помолчал, а потом ворчливо ответил:
— Возможно, вы правы. Какие гарантии вам нужны?
— Не знаю, какие гарантии вы могли бы дать.
— Я уже сказал, что сдержу слово.
— Пока вам не станет выгоднее продать меня.
— От вас зависит, чтобы мне всегда было выгодно держать слово. Ведь именно благодаря вам мы так преуспели в Гишене. О, я искренне признаю это.
— Наедине, — сказал Андре-Луи.
Господин Бине пропустил колкость мимо ушей.
— Вы добились для нас успеха своим «Фигаро-Скарамушем», и, если будете продолжать в том же духе, я, конечно, не захочу потерять вас. Вот вам и гарантия.
— Однако сегодня вечером вы чуть не продали меня за двадцать луидоров.
— Потому что — чёрт побери! — вы взбесили меня, отказав в услуге, которая вполне вам по силам. Уж если бы я был таким законченным негодяем, как вы считаете, то мог бы вас продать ещё в прошлую субботу. Я хочу, чтобы вы меня поняли, мой дорогой Parvissimus.
— Ради Бога, только не извиняйтесь, а то вы становитесь ещё утомительнее, чем обычно.
— Ну, разумеется, вы не упустите случая понасмешничать. Ох, когда-нибудь вам это дорого обойдётся. Итак, вот гостиница, а вы так и не сообщили мне своё решение.