Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Шрифт:
Чжугэ Цзинь с досады топнул ногой:
— Монах задумал какое-то новое колдовство! Господин юаньшуай, прикажите отменить бой!
— Не могу. Они — братья моего отца, приказывать им я не вправе, — вздохнул Юэ Лэй. — Будем надеяться, что все обойдется благополучно. Ведь с ними Ню Гао. На всякий случай пошлем им вслед Лу Вэнь-луна, Гуань Лина, Ди Лэя и Фань Чэна.
А в это время Цзи Цин с братьями появился перед строем.
Завидев противников, Пуфын крикнул:
— Стойте, сунские военачальники! Я с вами драться не буду! Зовите
— Ишь чего захотел, недобитый пес! — выругался Цзи Цин, хлестнул коня и ринулся навстречу монаху.
— Погоди у меня, паршивый варвар! — пригрозил Пуфын и взмахнул волшебным посохом. Дубинкой Волчий зуб Цзи Цин легко отразил удар и сам сделал выпад.
Раз десять сходились противники, и никто из них не мог взять верх. Тогда на помощь Цзи Цину устремились Чжао Юнь, Лян Син и Чжоу Цин. Пуфын незаметно вытащил из поясного мешочка волшебную жемчужину Черного ветра и подбросил ее в воздух.
Над головами сражавшихся взвилось черное облачко. Потом оно превратилось в грозные тучи, из которых посыпались железные градины величиной с чайную чашку. В мгновение ока Ню Гао выхватил стрелу пронзающую облака и выстрелил. Тучи исчезли, а жемчужина упала на землю. Но спасти братьев Ню Гао все же не успел — четверо отважных уже были мертвы.
Недаром говорится:
Разбиться может глиняный кувшин, Ударившись о твердый сруб колодца. Отважный полководец может пасть, Раз такова судьба у полководца!Пуфын отправил своих воинов рубить головы убитым, но в это время на него налетели сунские военачальники, и пока шла битва, сунские воины подобрали трупы и унесли.
Даос вызвал золотое сияние, превратился в невидимку, и Ню Гао не стал его преследовать и приказал отходить.
В сунском лагере все были повергнуты в скорбь. Цзи Чэн-лян горько плакал над телом отца. После щедрых жертвоприношений героев похоронили на высоком холме у подножья гор.
Через два дня Пуфын вновь подступил к воротам лагеря. Цзи Чэн-лян рвался в бой — он мечтал поскорее отомстить монаху.
— Успокойся, дорогой брат! — убеждал его Юэ Лэй. — Волшебник коварен, нам с военным наставником надо подумать, как его победить.
— Не могу жить под одним небом с убийцей отца! — твердил Цзи Чэн-лян, разражаясь горестными рыданиями.
Многие военачальники возроптали:
— Что же это такое, господин юаньшуай? Если мы будем бояться врага, то никогда не освободим императоров. Мы хотим сражаться! Обещаем вам схватить злодея и отомстить за гибель ваших дядюшек!
Юэ Лэю пришлось уступить. Он сам вывел войско из лагеря, чтобы наблюдать за боем. Завидев противника, Пуфын поднял посох, и его воины осыпали сунов бранью и оскорблениями.
Цзи Чэн-лян взмахнул секирой и ринулся в бой. За ним стеной пошли на монаха и братья.
Одержав победу, Пуфын собрал воинов и ушел в лагерь.
Отступив почти на тридцать ли, Юэ Лэй приказал остановиться. Подсчитали потери — погибло больше тысячи воинов! Всем военачальникам удалось спастись, но многие были ранены: у кого разбит нос, у кого выбит глаз, у кого рассечена голова.
Юэ Лэй распорядился отправить раненых на лечение и построить на подступах к лагерю заграждения, чтобы уберечься от внезапного нападения врага.
Расстроенный Юэ Лэй говорил военному наставнику:
— Вот беда! Ничего нельзя сделать с этим монахом!
— Не расстраивайтесь, господин юаньшуай, — успокаивал его Чжугэ Цзинь. — Я знал, что на этот раз наше войско потерпит поражение. Но, поверьте, через несколько дней явится мудрец и поможет нам одолеть волшебника!
И верно, через три дня воины доложили:
— Господин юаньшуай, какой-то даос у ворот просит, чтобы его впустили. Называет себя учителем полководца Ню…
Юэ Лэй вместе с Ню Гао вышли встречать даоса и пригласили его в шатер. После обычных приветственных церемоний Ню Тун и Хэ Фын поблагодарили праведника за свое спасение.
— Бедный даос далек от людских дел, и не подобало бы ему прикасаться к мирской грязи, — сказал Бао Фан-цзу. — Но сейчас Поднебесной правит достойный государь, который возвеличил Сунскую империю и послал юаньшуая в поход на север. Злой монах преградил путь победоносному войску, вот я и пришел на помощь.
Юэ Лэй почтительно поднес Бао Фан-цзу печать юаньшуая, грамоту на право командования войсками и сказал:
— Я глупый невежда и понимаю, что незаслуженно получил высокую должность. Какой я полководец, если меня победил безвестный цзиньский монах! Счастье для государя, что вы, учитель, снизошли в наш бренный мир! Прошу вас отныне командовать войском!
— Что вы говорите, юаньшуай! — запротестовал Бао Фан-цзу. — Да разве я достоин такой чести? Я просто хотел рассказать, кто этот цзиньский монах. Он носит шапку Семи звезд, больше тысячи лет поклоняется Северному ковшу и за это получил власть над стихиями. Недавно ваши полководцы ранили в бою сына одного из могущественных духов, и теперь монах мстит за него. Одолеть Пуфына можно только с помощью волшебства… Господин юаньшуай, прикажите воинам снова перенести лагерь к подножью гор, и если монах вздумает затеять бой, я с ним быстро разделаюсь.