Сказка 247-В

Горбунов Дмитрий Максимович

Всё это Несмиян знает и понимает. Просто он отрабатывает свою роль, отведённую ему в общей системе финансового насилия более коррумпированного меньшинства над менее коррумпированным большинством. Его задача отвлечь наше внимание от самого главного. Моя задача, наоборот, удостоить это самое «самое главное» нашим вниманием. Самое главное – это механизм реализации госзаказа, о котором я не просто достоверно повествую в своей вышеозначенной книге, но и предлагаю конкретное решение проблемы, связанной с его функциональной несостоятельностью.

Ну а про Набибулину и так все знают. Её персона в доп представлении не нуждается. Ну, разве что вот это https://youtu.be/lut9qb7Bpro

Политэкономический синопсис.

"Ответ Федерального Собрания на обращение к нему Президента – 2023"

Квинтэссенцией (главной мыслью) всего многочасового (без малого два часа) обращения было отношение ныне действующей власти к добавленной стоимости (прошу

не путать с понятием прибавочной стоимости, рефреном сквозящей из всех идиом полуобморочного соцреализма: прибавочная стоимость – это чистой воды высосанная из пальца спекуляция, а добавленная стоимость – плата за реальный труд). А именно: было сказано, что главным приоритетом национальной экономики является её ориентация на производство продукции с высокой добавленной стоимостью. Как я это понял, а понял я верно (хоть и не сразу), имеется ввиду высокая добавленная стоимость, присваиваемая продукту на предприятии, в рамках которого осуществляется конечный этап его сборки, и относительно соизмеряемая с суммарной добавленной стоимостью, ранее входящей в себестоимость его компонентов (комплектующего сырья), закупленных на предприятиях осуществляющих предыдущие этапы сборки. То есть в продукцию предлагается вкладывать, например, больше собственного, в том числе изобретательского труда, а не просто перепродавать уже ранее придуманное/произведённое.

Однако…

Во-первых, кроме изобретательского труда в добавочную стоимость (добавочная = добавленная; не стоит беспокоиться, эт я уже перепроверил на всякий случай) могут входить наёмный труд, не связанный с изобретательской деятельностью, и прочие расходы, а, как я узнал из своего опыта работы в системе государственного заказа, продукция с наиболее высокой добавленной стоимостью такого рода далеко не всегда имеет лучшие качественные характеристики, нежели продукция на производство которой был затрачен гораздо меньший трудовой и (или) финансовый ресурс, но, быть может несколько больший ресурс, связанный с инвестиционными затратами в будущее особого рода: в будущее социально ориентированных деривативов (добросовестно используемых производных финансовых инструментов), направленных супротив хитровыепанной антидемпинговой политики гегемонии мировой госкоррупции (которая, в том числе, здесь и сейчас). А если качество конечного продукта то же (не хуже), то зачем переплачивать бюджетные деньги, возводя высокую добавочную стоимость в ранг наиболее значимых приоритетов национальной экономики?

Во-вторых, если под приоритетом в ориентации национальной экономики на производство продукции с высокой добавленной стоимостью понимать приоритет в ориентации на организационно-правовые формы предприятий полного производственно-технологического цикла, которым эту продукцию надлежит производить, то от перемены мест слагаемых сумма особо не поменяется. Может быть, конечно, но очень незначительно. Существуют гораздо более важные приоритеты. Тем более, с точки зрения антимонопольной политики, разбиение предприятий полного производственно-технологического цикла на более мелкие организационно-правовые формы, с прерыванием этого цикла, вполне допустимо, а в некоторых случаях даже приветствуется. Это создаёт благоприятную почву для естественной конкурентной среды и дополнительные рабочие места. В общем, если непреклонно придерживаться указанного нашим Президентом приоритета в развитии национальной экономики, то современный маркетинг от этого только проиграет, потеряв в разнообразии своих организационных форм.

Просто производственные кластеры полного цикла должны конкурировать друг с другом, предлагая наилучший (не хуже, чем у других) продукт, по наименьшей (чем у других, разумеется) цене, что входит в противоречие с произнесённым устами Президента тезисом относительно приоритета в ориентации национальной экономики на производство продукции с высокой добавленной стоимостью. Больше всего это касается, конечно же, рынка госзакупочной деятельности. А это, на минуточку (!), не меньше половины расходной части государственного бюджета. Именно этот рынок в большей степени, чем другие обычные потребительские рынки, влияет на определение среднерыночной цены, которая вынуждена смещать центр своей тяжести в сторону главного участника рыночных отношений – Государственного заказчика. И именно на этом рынке творятся чудеса Кэрроловского зазеркалья.

В итоге, в условиях подобных малообдуманных лозунгов, систематически звучащих с высоких трибун напрямую из уст первых лица государства во время их многочисленных обращений к своему народу, и прочего высокоблагородного словоблудия, все результаты торгово-закупочных процедур в системе госзакупочной деятельности, формирующей, как это уже стало известно, не менее половины расходной части государственного бюджета, волей не волей начинают сводиться лишь к подгонке стоимости заключаемых государственных контрактов к расчётно-сметным среднерыночным ценам, централизованно устанавливаемым на основании результатов мониторинга рынков сбыта и публикуемым в ежеквартально

обновляемых сборниках федеральных единичных расценок, что означает для добросовестной конкуренции отсечённую возможность предложения в рамках исполнения государственного заказа наиболее качественного продукта по наименьшей цене, предоставляя таким образом коррумпированным чиновникам гарантированную возможность получать откаты с госзакупочной деятельности.

– Что же происходит с другими участниками рыночных отношений (потенциальными контрагентами), ещё более добросовестно конкурирующими друг с другом, чем предыдущие «отсеченцы», и которые заинтересованы предложить ещё более лучшую (меньшую) цену, чтобы выиграть тендер, просто вырвав его из пасти госкоррупционной пары (чиновник + коммерсант)? Почему они бездействуют? – спросите Вы.

– Так они и не бездействуют, – отвечу я. Они предлагают и вырывают. Более того, учитывая то обстоятельство, что торгово-закупочные процедуры в нашей стране, как и в любой другой стране современного вовсёммира, являются абсолютно прозрачными и открытыми для гражданского общества и госнадзорных органов, ни один чиновник, на сколько бы он не был коррумпирован, не смеет чинить им препятствия. В этом отношении всё, вроде бы, хорошо, даже отлично (безукоризненно). Только есть одно но… – денег за исполненный государственный контракт такой «вырывальщик» не увидит, как своих ушей. Год и даже два задержки. Бюджет же не резиновый. Всегда найдутся форс-мажорные обстоятельства непреодолимой силы, в связи с которыми становится необходимо потерпеть до лучших времён. Но если наёмные рабочие ещё готовы потерпеть, например, до гробовой доски, то банкиры, у которых ты кредитовался на покупку материалов и (или) аренду/покупку оборудования, терпеть не станут, – в миг прикроют кредитную линию неугодному для госчиновника контрагента (не желающего делиться с этим госчиновником, а значит и не желающего своевременно получить оплату по госконтракту, чтобы иметь возможность своевременно погасить свои долговые обязательства перед банком-заёмщиком). Приходится банкротиться и выходить из игры, освобождая рынок госзакупочной деятельности для более сговорчивой и менее добросовестной конкуренции, представители которой с удовольствием и по умолчанию закладывают маржу на откат чиновникам в стоимость государственных контрактов. Аминь.

Недоверчивый читатель возразит, мол, задержек в оплатах по госконтрактам нет уже, как несколько лет. Да были когда то, но сейчас с этим покончено.

Только я с этим спорить совершенно и не собираюсь. Эти задержки уже просто на просто стали никому не нужны. В них нет более необходимости. Недобросовестная модель развивается по инерции: рынок госзакупочной деятельности достиг пика своего коррупционного насыщения и по умолчанию в стоимость всех без исключения государственных контрактов с удовольствием закладывается маржа для откатов чиновникам, курирующим ту или иную государственную закупку. Зачем рисковать, лишний раз отсвечивая столь уникальным и дорогим, как скатерть-самобранка, инструментом своевременного неплачения, который гарантированно позволяет коррумпированным чиновникам блокировать оборотные средства неугодных им контрагентов, доводя порой конфликт интересов сторон государственного контракта до абсурда, и заставляя последних нести в адрес первых откат с оплат по госконтракту словно на блюдечке с голубой каёмочкой, если всё и так происходит по любви и согласию, – ведь сам-то инструмент (своевременного неплачения) никуда не делся и всегда остаётся в своём потенциале актуальным, как дамоклов меч над головой.

Таким образом все усилия свободного рынка сводятся на нет. Среднерыночная цена, с учётом того, что она, как мы это уже обсуждали выше, вынуждена смещать центр своей тяжести в сторону стоимости государственных контрактов, диктуемой главным участником рыночных отношений – Государственным Заказчиком – который в свою очередь, грамотно и с удовольствием используя инструмент своевременного неплачения по этим контрактам, демотивирует гипотетически существующих представителей естественной конкурентной среды к отысканию возможности продолжения или даже к попытке начинания добросовестной борьбы за тендер, вынуждая тем самым их выходить из игры и банкротиться, освобождая своё место для более сговорчивых и менее добросовестных участников рыночных отношений (потенциальных контрагентов) с удовольствием и по умолчанию закладывающих в стоимость государственных контрактов маржу для откатов чиновникам, тем самым подталкивая центр тяжести среднерыночной цены к своему смещению в сторону коррупционного увеличения.

В результате вместо коррупционного засилья в плановой экономике мы имеем ещё большее засилье госкоррупции в экономике, основанной на как бы свободных рыночных отношениях. Зачем тогда, скажите мне на милость, мы разменяли совок на рынок, если система госзаказа также, как и раньше, остаётся обременена чиновничьими контрибуциями, заключающимися в существовании технической и правовой возможности блокировки оборотных средств неугодных этим чиновникам контрагентов, которые не желают с ними делиться (откатывать с госконтрактов)?