Сказка для сказочника

Плахотникова Елена

Кажется, за сегодняшнюю ночь я узнал больше, чем за последний сезон. Но устал так, как не уставал после серьезной операции. Похоже, в клинику мне придется в паланкине добираться. И ограничиться инспекцией. Никаких подвигов за разделочным столом!

Хотел уже позвать Малька, а он сам в дверях появился.

Только собрался похвалить его, а он начал орать с порога:

–  Хозяин, Марла пришла!

–  Кто пришел?!

Ответить Малек не успел - его быстро выдернули в коридор. Вместо него весь дверной проем заняла плотная фигура в плаще. Ни лица, ни цвета одежды я разглядеть не мог. Это Кранту и Мальку свет по ночам не нужен. А я если не напомню, так ни

какая зараза свечку в коридоре не зажжет!

–  Доброй тебе ночи, Пушистый. У тебя уши болеть начали или много других Марл завелось?

–  Марла!

Этот голос я не спутаю ни с чьим другим. Даже в темноте.

–  Лапушка, как я рад тебе! Ты не представляешь, как я без тебя скучал!

–  Ага, скучал. В обнимку с Крантом.

Оберегатель начал осторожно отодвигаться от меня.

Так, похоже в клинику я сегодня уже не попаду. Ну, и флаг ей на крышу и во все окна! Тут дела поважнее намечаются.

17

–  В одном месте жил Кот. Он был единственный Кот на все это место, и очень скучал от одиночества. Особенно весной, - я открыл глаза и пояснил Марле: - Ну, весна - это… Короче, так у нас сезон спаривания называют.

–  Продолжай, Пушистый. Не отвлекайся. Я потом спрошу. Если не пойму чего-то.

–  Ладно, тогда слушай: - И я продолжил сказку. Если женщина просит сказку или секс - мне совсем не трудно рассказать сказку.
– А еще в этом одном месте жили летучие мыши. И одинокий Кот им очень завидовал. Потому что их было много, и они умели летать. Как-то весной Кот сидел и пел грустную песню. Большая пушистая мышка заслушалась, и подлетела слишком близко. Кот поймал Мышку, но есть ее не стал. Говорят, что с той поры в этом месте и появились летучие кошки и коты.

Эту сказку придумала Снежана. Давно. Мы с ней тогда только поженились, и ей нравилось рассказывать мне всякие смешные и глупые истории. А я отделывался анекдотами и прикольными случаями из врачебной практики. Обычно, после сеанса смехотерапии, мы вспоминали, что у нас медовый месяц. как бы продолжается. А то, что на небе нет луны, так и фиг с ней! Мы и без луны найдем друг друга на кровати.

Тыщу лет прошло, кажется, все кануло и растворилось, и вдруг вспомнилась Снежина сказка. И я не придумал ничего лучшего, чем рассказать ее Марле.

Может, это луна во всем виновата. Она ведь тоже дезертировала. Вместе с Крантом. Не замечал, что он настолько боится Марлу. Или Марла - это только повод? И Крант сбежал от моих вопросов? А как же защита любимого нутера? Крант вернись, не бойся! Марла совсем не ревнивая. Она только притворяется. Я так думаю.

Хотя, если честно, Крант был бы здесь как-то не к месту. И совсем не по теме. Ну, на фига мне оберегатель, если я по Лапушке так соскучился, что про усталость забыл! ведь мы тыщу лет не виделись. А может, и больше. Она, кстати, тоже в недотрогу играть не стала. И себя потрогать дала, и сама так трогала, что у меня ребра трещали, и в глазах темнело. Одна ночь такого секса и в спортзал можно неделю не показываться. Чтобы не пугать инструктора своими синяками и укусами.

На поговорить Марлу растащило уже потом. Когда я выдохся и об отдыхе замечтал. И притулился скромненько в уголке кровати. А до этого мы измеряли ее вдоль, поперек и по диагонали. Марла одобрила размеры, хотя моей лежанке далеко до того монстра, что стоит в спальне Тамилы. Марле так понравилось на моей кровати, что она даже ради завтрака слазить с нее не стала - потребовала завтрак в кровать. Так мы и устроились - Марла по диагонали,

я - на краю и в уголке, а между нами стол. Низкий, широкий и устойчивый. За таким Алми лежащих гостей принимает. А к меня этот стол чаще под лежанкой прячется. Редко я завтрак для двоих в постели устраиваю. Для Марлы вот устроил. Только она на мой завтрак так посмотрела, будто я ей чего-то несъедобного предложил. И вместо зеленого сыра, фруктов и деликатесных морепродуктов достала свой дорожный запас. Но жевать сушеное мясо с утра пораньше мне совсем не улыбалось. Грызть сухари вместо свежих лепешек - тоже. У Марлы даже фрукты нашлись. Горсть слив. Серо-буро-вяленных. Я как глянул на их жизнеутверждающий вид, так сразу и вспомнил, что фрукты на голодный желудок полезны не всем.

Обращалась Марла с этими сливами, как с величайшей ценностью. Мне даже по пальцам досталось, когда я одну взял и в рот собрался отправить.

–  В чем дело, Лапушка? Сказку я тебе рассказал, теперь можно и пожевать немного.

–  Пушистый, тебе такое только нюхать можно.

–  Это почему же?

Но на всякий случай понюхал. На расстоянии. Как не слишком полезное для жизни. Ничем особенно приятным вяленная слива не пахла. Сливой, кстати, не пахла тоже.

–  Потому, что ты не умеешь это есть.

–  А чего тут уметь? Тоже мне большая премудрость!

–  Спелый арис надо уметь есть. Тот, кто не умеет, быстро и плохо умирает. Пушистый, ты устал от жизни?

Пошутила Марла или нет, но я решил не рисковать своим здоровьем. Да и не очень-то мне хотелось этих сморщенных слив. Так, хотел взять одну. чтобы Лапушку не обидеть. Ну, а если нельзя, то мне же лучше - реальный повод отказаться.

Пока я радовался своему везению, Марла залила вином опасные продукты, вырезала длинную острую косточку из одной сливы, и занялась другими. слива после вскрытия выглядела уже не такой морщинистой. И запах у нее появился - пахла слива тифурой. Не скажу, что вкус меня поразил до самой глубины души, но вторую обескоточенную сливу я тоже съел. А вот от третьей отказался. Не фиг обжираться, когда за столом еще голодные сидят. Или лежат. Но все равно голодные. А то, что голодающих всего раз и обчелся, так это ничего не значит. Марла обычно ела за троих, когда у нее не было особого аппетита. А если он у Марлы был, то мама дорогая! Мне как-то не по себе становилось, когда она легко и просто раскусывала мозговую кость и выедала ее содержимое. А косточка в мое запястье толщиной. И только "хрусть"!

Не успел подумать, и тут же на столе что-то так хрустнуло - я чуть с кровати не упал.

–  Что это было?

Марла показала мне миску, где вымачивались сливы. Тифуры в ней было едва на донышке, и еще десяток косточек. Слив в миске не осталось. Косточки громко лопались, а трещинки быстро увеличивались.

–  Вот потому я и не дала тебе есть с косточкой.

–  Блин, чего это с ними?!

Все косточки полопались и стали похожи на растрепанные шишки. И что-то белесое шевелилось вокруг них. Смотреть на такое было жутковато. Но я не мог отвернуться.

–  Растут. Намокли и хотят в землю. Чуют, что уже пора.

–  Тогда выбрось их в окно.

–  Если ты хочешь, чтобы они росли в твоем саду…

И Марла не поднимаясь с лежанки, махнула миской. Все косточки оказались за окном. Вместе с остатками вина.

–  Ну, и как тебе сказка?
– спросил я, когда Марла вернула посуду на стол.

Мне стало вдруг интересно, как воспримут в другом мире Снежино творение.

Марла задумчиво отщипнула кусок мяса. Вяленого и жесткого, как поалье седло.