Сказка для старших
Шрифт:
— Я про это уже думал.
— И что?
— Не хочется. Яљ — кошка, которая гуляет сама по себе. А так — придется соблюдать какие-то правила.
— Э-э, брат! Да ты и так опутан всякими правилами. Убежать тебе нельзя, вооружиться нельзя; кстати, что надо быть независимым — это тоже правило. Тогда пожалуйся родителям, что для тебя в школе небезопасно. Они же тебя в школу отдали.
Митька удивился.
— Да родители и так, наверное, понимают. И что я им скажу?
— Скажи все, как есть.
— А
— Ах, омерта! — Антон клоунски вскинул руки кверху. — Ты тоже поклоняешься этой богине?!.
Митька слегка обиделся.
— Лично я — не поклоняюсь, — отрезал он. — Но соблюдать лояльность — приходится.
— А ты знаешь, откуда пошло это слово?
— Не знаю.
— С Сицилии. «Омерта» значит «молчание». Это заговор молчания, установленный мафией. Если тебя обидели — ты должен обращаться за защитой к мафии. Обратиться в полицию — это преступление. В глазах мафии.
Митька поморщился. Неприятно, когда человек притворяется, будто не понимает.
— Ну, и что? — сказал он проникновенно. — Что это меняет? Какая разница — мафия, не мафия? Жить-то надо.
Дядя Антон помолчал. Подумал.
— Прости, брат, — сказал он, вздохнув. — Я уже немолодой, тяжело больной человек. Я понял, что ты хочешь. Ты хочешь научиться поражать воображение ребят. Именно воображение, а здоровье ихнее чтобы не поражать. Правильно?
— Желательно, — сказал Митька, поразмыслив.
— Прости, — повторил Антон твердо. — Тут я тебе ничем помочь не могу. Чтобы этому научить, надо самому иметь такой огонек… как вот у Сашки. А я уже старый. У меня все это перегорело… перебродило. Будь я на твоем месте, я бы либо стал нарушать правила, либо смирился бы. И подчинился. Тебе же реально ничего не грозит… серьезного. Опускать тебя не будут. Поиграют — и отпустят.
Митька поморщился. Нежелание дяди Антона выдавать тайны своего мастерства удручало.
— А вот Саню же вы научили.
— Научил. Но основы… все, что главное… были заложены лет восемь назад. Когда я был помоложе. Сейчас я так уже не смогу. А главное — не хочу.
— Почему?!
— Потому что я в этом разочаровался. Я варился в этой каше тридцать лет. Всю ее ел-переел по десять раз. Переваривал, и снова ел. Помнишь? Как пес возвращается на свою блевотину. И вот мой вывод: это все — не то. Это — самообман. И я зря научил Сашку играть в эту игру.
— Зря? — недоверчиво сказал Митька.
— Зря. Боюсь, я испортил ему биографию. Но тогда — десять лет назад — я не мог удержаться. Сам болел и его заразил.
— Не знаю, — сказал Митька. — Может быть, это и болезнь. Но меня вы исцелили.
— Ничуть не исцелил, — сказал Антон категорично. — Болезнь у тебя — внутри. Разбойники лишь законно воспользовались этой болезнью.
— Законно?
— Законно — по бандитскому
Митька подумал.
— Ну, хорошо. Тогда — исцелите меня. Вы же сами исцелели. Вот — и меня исцелите.
Дядя Антон чуть удивился и посмотрел на Митьку новыми глазами. Вот тут он начал понимать моего Митьку. Моего возлюбленного героя. И полюбил его (как и Волшебник — полюбил).
— Исцели-ить? Так это, брат, только Бог может исцелить. Вот меня только Бог исцелил.
— Помогите! Вы же что-то там поняли — и меня научите. Вот — меня тоже Бог исцеляет. Это же Бог меня к Вам привел.
Антон глядел на Митьку ласково.
— Хорошо, брат! Давай начнем.
— Давайте!
— Начнем с того, что каждый день ты выделяешь не менее 20 минут, и стоя перед иконами, повторяешь: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй наших врагов."
Митька почему-то покачнулся. Почему-то все поплыло у него перед глазами на короткое мгновение, и Митька услышал голос Волшебника:
— Меч-кладенец нельзя давать тому, кто не любит своих врагов.
Вот так вот! Молитва обложила Митьку со всех сторон. И, честно говоря, ему это нравилось. Хорошо, когда все сводится к чему-то одному. Просто и эффективно. Не то, что там три правила.
И Митька с новыми силами взялся за дело.
По собственной инициативе он попробовал соединить вместе советы дяди Антона и Волшебника: стоял по 20 минут, стараясь ни о чем не думать, просто повторяя Имя Господне, прося помиловать наших врагов.
Позже Митька стал во время молитвы размышлять про реальный бой.
љМама отвела Митьку к известному батюшке.
— Расскажи, как ты молишься? — спросил известный батюшка.
— Просто весь день повторяю молитву.
— И все?
— И все.
— Ну, брат, это не то. Молитва же — не заклинание.
— А как надо?
— Надо с умом, с чувством, с верой. Это же тебе не колдовство какое-то: нажал на кнопку, получил результат.
Митька сильно смутился. И Антон, и Волшебник ничего такого не говорили. Они просто говорили: повторяй. Еще было сказано: ни о чем не думай. А чтобы с верой… с чувством?…
— А что же, — сказал Волшебник, — батюшка, пожалуй, прав. Ты же к Богу обращаешься, так и надо бы с умом, с чувством, а главное, с верой. Как подобает.
— А как? Как мне добиться этого, чтобы с чувством… с верой.
— Ну, тебе-то это должно быть понятно. Ты же ходишь в храм.
— Ну?
— Проси Господа, чтобы Он дал тебе веру.
Митька попробовал.
— Попросил.
— Веришь, что даст?
— Не знаю.
— Надо поверить, что Бог даст, и Он непременно даст. Попробуй еще.