Сказка Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять
Шрифт:
Оий, что же ему делать? В отчаянии он повторил про себя все звуки, которые ему
велел запомнить Карлсон, и в конце концов попытался издать какое-то жалкое «гр-
о-го» вперемешку с такими же жалкими «грр-ах», но всеё это совсем не было похоже
на храп.
Он снова попытался:
— Грр-ах, грр-ах…
— Заткнись! — донеслось до него откуда-то со стороны капкана, и в темноте он
постепенно разглядел очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось
натянутых вереёвках и отчаянно пыталось выбраться. Это был Карлсон.
Малыш подбежал к нему и, приподняв стулья, помог ему встать. Но Карлсон не
сказал ему спасибо. Он был зол как чеёрт.
— Это ты виноват, — пробурчал он. — Ведь я велел тебе принести полотенце из
ванноий!
На самом-то деле он оставил Малыша на страже, а сам побежал в ванную, совсем
забыв, бедняга, что у него на дороге стоит капкан для воров. Но при чеём тут Малыш?
Впрочем, у них не оказалось времени выяснять, кто виноват в случившемся, потому
что они оба услышали, как фрекен Бок нажимает ручку своеий двери. Нельзя было
терять ни секунды.
— Исчезни! — зашептал Малыш.
Карлсон помчался на кухню, а сам Малыш скрылся в своеий комнате и кинулся на
кровать.
Всеё это он успел проделать в самыий последниий момент. Он натянул одеяло на голову
и робко попробовал издать негромкиий храп «грр-ах», но у него снова не получилось,
и он лежал молча и слышал, как фрекен Бок вошла к нему в комнату и подошла к его
кровати. Он осторожно чуть приоткрыл глаза и увидел, что она стоит над ним в
ночноий рубашке, белевшеий в темноте, стоит и так пристально вглядывается, что у
него всеё тело начинает зудеть.
— Только не делаий вид, что ты спишь, — сказала фрекен Бок, но голос ееё был не
злым. — Тебя тоже разбудил раскат грома?
— Да… наверное…
Фрекен Бок с удовлетворением кивнула.
— Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так душно, так
парило! Но ты не боийся, — сказала она и погладила Малыша по голове. — Пусть себе
грохочет, в городе это совсем не опасно.
Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться. Но в
конце концов он всеё же, тихонько встал. Его очень тревожило, что с Карлсоном, и он
неслышно прокрался на кухню.
Первое, что он там увидел, была мумия.
И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордыий как лев, и
освещал ееё карманным фонариком, которыий нашеёл в стенном шкафу.
— Разве она не хороша? — спросил он.
«Она» — значит, это мумия не царя, а царицы!" — подумал Малыш. Круглая, толстая
царица, потому
мохнатыми полотенцами, которые нашеёл в ванноий. Голова ееё была скручена из
салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он прорезал большие глаза и
обвеёл их чеёрным ободком. Но главное, у мумии были зубы. Настоящие зубы — зубы
дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток, а для верности прикрепил ещеё с
обоих концов пластырем. Наводящая ужас, устрашающая, смертоносная мумия! При
виде ееё Малыш содрогнулся.
— Почему на неий пластырь? — спросил он.
— Она брилась, — объяснил Карлсон и похлопал мумию по щеке. — Геий-гоп, она так
походка на мою маму, что я думаю назвать ееё «Мамочка».
И он схватил мумию в охапку и понеёс в прихожую.
— Как приятно будет Филле и Рулле встретиться Мамочкоий!
И вот наконец в щель почтового ящика кто-то просунул проволоку. Собственно
говоря, Малыш и Карлсон этого не увидели, потому что в тамбуре было темно, хоть
глаз выколи, а услышали: раздалось полязгивание и скрежет, так что сомнениий быть
уже не могло — вот они, долгожданные Филле и Рулле!
Всеё это время Малыш и Карлсон просидели на корточках под круглым столиком в
прихожеий и ждали. Так прошло не меньше часа. Малыш даже задремал. Но он разом
проснулся, когда в ящике что-то заскрежетало. Оий, вот сеийчас всеё начнеётся! С него
мигом слетел всякиий сон, ему было так страшно, что по спине забегали мурашки.
Карлсон решил его ободрить.
— Геий-гоп! — прошептал он. — Геий-гоп!
Подумать только, что с помощью простоий проволочки можно так легко сдвинуть
«собачку»! Потом дверь осторожно приоткрыли, и кто-то проскользнул в нееё, кто-то
был здесь, в тамбуре! У Малыша перехватило дыхание — это и в самом деле было
невероятно. Послышались шеёпот и тихие шаги… И вдруг раздался грохот — о, что за
грохот! — и два приглушеённых вскрика. И только тогда Карлсон под столом зажеёг
своий фонарик и тут же его снова потушил, но на краткиий миг луч света упал на
наводящую ужас, устрашающую, смертоносную мумию, которая стояла,
прислонеённая к стене, и в зловещеий улыбке скалила зубы — зубы дяди Юлиуса. И
снова крики, на этот раз более громкие.
Всеё дальнеийшее произошло как-то одновременно, и Малыш не смог ни в чеём
разобраться. Он слышал, как распахнулись двери, — это выскочили из своих комнат
дядя Юлиус и фрекен Бок, и тут же он услышал чьи-то шаги в тамбуре. Карлсон